Я лежала на сиденье со связанными за спиной руками и согнутыми ногами, подошвы упирались в стену повозки. Магия не отзывалась. Я слышала чье-то дыхание неподалеку, но пока притворялась ветошью. Мне было что обсудить с самой собой, вспомнив все матерные слова, что хранились в моем лексиконе.
Ехали мы уже больше часа, и это только то время, что я была в сознании. Дорога давно сменилась с брусчатки на обычную проселочную – нас периодически подкидывало на ямах, а кучер то и дело понукал лошадей и поминал матерей тех, кто эту самую дорогу разбил.
Конечности затекли от неудобной позы. Я терялась в догадках, что же лучше: подать признаки жизни или пусть потом сами тащат мое бездыханное тело? Но пока я гадала, колеса вновь застучали по ровному камню, а там и остановились. Мы приехали.
Выбрав притворяться спящей до последнего, я не шевельнулась. Зато мой сопровождающий выбрался наружу, хлопнув дверью, и снаружи послышались приглушенные голоса. Как я ни прислушивалась, все, что смогла уловить, – это «здесь», «прибыли час назад» и «тащи ее в кабинет».
Мой план провалился. Вместо того чтоб бережно отнести меня до места назначения, мужские руки сначала больного ткнули по ребрам, а потом просто спихнули меня на пол. Я зашипела от боли в ребрах и руках, которые неестественно вывернулись при приземлении. Нельзя так с человеком, который еще не до конца залечил раны и поломанные кости.
– Вставай давай, я знаю, что ты очнулась. – Меня схватили под локоть, больно вывернув его, и подняли на ноги. С завязанными глазами я ничего не видела, а потому со всего размаха приложилась головой в стену кареты чуть выше дверного проема.
Зато голос я узнала. Риваль. Страж, который меня никогда не любил, а после побега из дома Ильмара, уверена, возненавидел. Вряд ли его за это погладили по головке.
Идти ничего не видя было неприятно и неудобно. И больно от вывернутого локтя, за который меня держали и тащили вперед. Ноги от долгого лежания занемели, а теперь по ним разливалось болезненное покалывание. Только кого это волновало? Страж шел быстрым шагом, не обращая внимания на мое бурчание. Лишь когда я споткнулась о ступеньку, вскрикнула от боли в плече и помянула его мать, которой пожелала перевернуться в гробу за такое воспитание, он соизволил снять с меня мешок.
– Куда ты меня тащишь? Зачем?
Страж только хмыкнул. Зато я смогла вертеть головой, пытаясь понять, где нахожусь. Большой белый особняк в три этажа. Четыре стражника стояли на входе, и еще несколько прогуливались по территории, обнесенной высоким забором. Негусто.
Впрочем, от количества стражей в форменных плащах, которые находились на первом этаже здания, у меня зарябило в глазах. И не осталось сомнений, что тут располагалась резиденция жреца. Загородная, раз уж из столицы мы выбрались.
Я ждала, что меня потащат в очередную камеру, но у сопровождающего были другие планы. Мы поднялись на второй этаж, где с двух сторон располагалась череда дверей. Таких же белых, как и все в доме.
Риваль остановился перед третьей справа и развернулся ко мне. Я впервые за это время встретилась с ним взглядом.
– Не вздумай ничего выкинуть, поняла? – Серые глаза прожигали меня насквозь. Если б ему дали команду «Фас», он бы, пожалуй, загрыз меня и удушил собственными руками. Но я зачем-то понадобилась жрецу живой.
Я только пожала плечами. Что ему пообещать? Сказать, что буду паинькой и не стану кусаться, когда он потащит меня на эшафот? Глупости. Буду.
Сильнее, чем перегрызть ему шею и только потом уже умереть, мне хотелось узнать, что с Арроном. И немного – что с королем. Но я боялась, что если они еще на свободе, то мои слова только подтолкнут к их поиску.
Дверь открылась после короткого стука. В кабинете царил полумрак, плотные шторы были задернуты и пропускали только малую часть от яркого дневного света. На их фоне выделялась высокая фигура, которая стояла лицом к окну, сложив руки за спиной.
– Я ее привез, как вы и приказывали. – Риваль вышел вперед, вытянувшись по струнке. На его груди блеснул значок стражей. – Что дальше? Отправить в камеру?
Жрец обернулся. Было плохо видно в темноте, но он оказался моложе, чем я думала. Тридцать лет назад заболела принцесса Дарина. Не мог же он вылечить ее, будучи ребенком?!
Да и в целом он никак не производил впечатление жестокого и властного тирана. Обычный щеголь, одетый в белый костюм и шелковую рубашку. Длинные черные волосы сзади были завязаны в низкий хвост.
– Нет. Оставь нас.
Всего три слова, а от низкого голоса по коже пробежали мурашки. Мне и до этого было страшно, но сейчас меня охватил панический ужас. Вместо того, чтобы рвануть к открытой двери, я замерла, как под действием заклятия.