Я держала свет. Выискивала внутри последние крупицы магии и выплескивала их. Наверное, в ход шел уже не резерв, а вся дурость, слабоумие и отвага, что у меня еще оставались. Сил уже не было.
Получив особо чувствительный удар, от которого из глаз полетели искры, я вскрикнула, мысленно проклиная всех вокруг. Особенно Аррона, его отца и жреца за то, что оказалась втянута во все это.
Сознание ускользало. Руки отказывались держать тело и предательски подгибались. В голове мелькнуло, что скоро за мной придет барон. Тогда уже не будет так больно и у меня найдется захватывающая история, которую смогу рассказать ему по дороге в мир мертвых.
В запястье что-то хрустнуло. Рука подкосилась, и я просто села, подогнув под себя ноги и обхватив раненую конечность. Глаза застилали слезы, и я могла видеть сквозь слепящий свет лишь мелькающую вокруг тень. Аррон. Вряд ли он когда-нибудь думал, что его служба сделает из него чудовище.
На больном запястье зияла рана. Длинная, открывающая те слои, что были спрятаны под кожей. Крови почти не было. Мне осталось недолго. Настал момент, когда я уже молила о том, чтобы уйти. Прекратить эту пытку и успокоить израненное тело.
Собрав остатки сил, я подняла голову.
– Да забери ты меня уже! – Я сама, добровольно, позвала барона. Все равно уходить, так пусть это будет быстро. – Я должна тебе душу! Забирай! И остальных прихвати с собой, заслужили!
Голос был тихим и хриплым, слова перемешивались со всхлипами. Мне, разумеется, никто не ответил. Ну и ладно. Все и так скоро кончится.
Свет померк неожиданно. Я все еще ловила в глазах искры и часто моргала, стремясь смахнуть слезы, а потом наконец поняла, что на этом все. Не из чего больше тянуть магию. Я пуста. Изранена. И готова умереть.
Чудовище, бывшее когда-то моим мужчиной, тоже растерялось. По крайней мере, он резко остановился с поднятой для удара рукой. Может, мне показалось, но по лицу пробежала довольная усмешка.
Больше Аррон не спешил. Со звериной плавностью он шагнул ближе и навис надо мной.
Мое сердце пропустило удар. Или просто уже сдавало свои позиции и хотело остановиться, чему я была бы рада. Потому что наблюдать, как он замахивается, как в пальцах появляется большой сгусток черной магии и летит ко мне, было невыносимо.
Я дрожала всем телом. Веки сами закрылись, чтобы не видеть…
Прошла секунда, другая, но я все еще была жива. Громкий звук удара заставил меня распахнуть глаза. Потому что меня ничего не коснулось. Успела увидеть только, как тело моего противника ударилось о каменную стену.
Он с трудом поднялся, сделал пару шагов в мою сторону, но его скрутило так, что он упал на колени и взвыл, схватившись за голову.
– Ты проиграл! – раздался позади меня мужской голос.
Барон Самеди собственной персоной. Он кинул на меня взгляд, подмигнул и приподнял в знак приветствия шляпу. А сам обернулся к жрецу, который уже сбегал по ступенькам к нам.
– Нет! Моя взяла! – Я впервые видела жреца таким живым. Он нахмурил брови, глаза бегали, а сам он казался если не испуганным, то точно недовольным внезапным появлением духа. От надменного безэмоционального человека не осталось и следа.
– Да ладно тебе, Ланс. – Барон сложил руки на груди и наблюдал за его метаниями, приподняв бровь. – Все кончено. Меня позвали, а значит, я выиграл.
– Кто?! – Голос жреца сорвался. Он бешеным взглядом прошелся по замершим стражам, часть из которых достала оружие, но без приказа не рисковала его использовать. Потом увидел меня. – Эта бестолковая девка? Убить ее!
Стражи дернулись, но раздавшийся крик их опередил:
– Стоять! – Барон взмахнул рукой, и мужчины застыли на месте. – Девчонка моя. Ты и так заигрался, Ланс. Хватит. Пора вернуть в этот мир равновесие.
Я все это время сидела, баюкая израненную руку и ничего не понимая. Иногда посматривала на Аррона. Он стоял на коленях, опустив голову и сжав виски ладонями, по которым изредка пробегали черные всполохи.
Барон со жрецом стояли лицом к лицу. В таком соседстве первый явно смотрелся выигрышнее: выше, шире в плечах, увереннее. Старше. Но второй еще не потерял надежду выиграть в этой битве взглядов.
– Что вообще происходит? – не выдержала я. Наблюдать за противостоянием было бы интереснее, понимай я, о чем они говорили.
Самеди первым отвел глаза и пошел в мою сторону. Это не было проявлением слабости, наоборот, доказало, насколько ему плевать на чужое мнение. Он присел передо мной и протянул руку.