– И что? Это просто сказка. Да и разве тут плохо живется? – Я все еще не понимала, к чему она ведет.
– Все изменилось. Жрец… Его власть растет с каждым днем. Он признает преступниками неугодных ему людей, натравливает на них стражей. Он хочет запретить пользоваться магией, блокируя ее у детей при инициации. Взрослым же предлагается либо стать его последователями, либо умереть как предателям.
Я помотала головой, пытаясь собрать мысли в кучу.
– Погоди. А твой отец? Он же король! Власть у него. Зачем он допускает, что кто-то распоряжается его страной?
– У него почти не осталось власти. – Слезинка скатилась по щеке, но ее даже не заметили. – Почти весь высший свет поддерживает жреца, потому что он на них давит. Всего одно слово – и их семьи могут стать преступниками. Они его боятся и делают все, что он прикажет.
– Тогда зачем ему давали такую власть? Почему его приказы никто не может отменить, даже король?
Я думала об этом долгими ночами, пока убегала от стражей. Как так вышло, что в одних руках оказалось столько силы?
– Понимаешь, – пальцы судорожно сжали подол платья, – тридцать лет назад, когда Дарине не было еще и года, она сильно заболела. Ее тело покрылось коростой, появились черные пятна. Лекари не могли ничего сделать.
Да, я слышала, что старшая дочь короля была больна. Говорили, что это проклятье духа Самеди, который решил так развлечься.
– Тогда и пришел жрец. Он не назвал своего имени, только сказал, что он избран богом Дамбалла. Его целью было исцелить людей от напастей, которые наслали духи Лоа, и защитить нас от них. Он провел обряд очищения, и Дарине стало лучше. Тогда все поверили, что это именно Самеди был виновен в ее болезни. Взамен жрец потребовал воинов, которые будут подчиняться только ему, и неограниченную власть распоряжаться судьбой всех, кто поклоняется духам. Так появились стражи и начались гонения.
В голове получилась каша, но надо было разобраться с этим до конца.
– Значит, жрец исцелил твою сестру и ему дали право быть почти что на равных с королем?
– Не сразу. Тогда же заболело еще несколько детей. Об этом не говорили, но… некоторые из них погибли. Те, к кому позвали жреца, выжили. Он обещал, что это только начало. Понимаешь, тогда был выбор: либо дать ему власть, либо хоронить детей. По всей стране.
У меня по коже побежали мурашки. Ужасно.
– У отца не было выбора. Он просил остановить эпидемию, и жрец это сделал. За это время никто больше не заболел. А он сам стал… проблемой.
– Хорошо. Со жрецом разобрались. Я и без этого знала, что он обвиняет невинных людей. Но как сюда приплетаются твои драконы?!
Принцесса вздохнула и вытерла глаза.
– Если я найду живого дракона и приведу его в замок, то с нашей страны спадет проклятие.
Серьезно? Я понимала, что принцесса еще ребенок, но что настолько наивна…
– Изабель… – Я вздохнула и продолжила как можно мягче: – Я тебе как маг говорю: над Доргарией не висит проклятие. Проблемы тут явно есть, проклятые духи есть, но это никак не связано с крылатыми ящерицами! Ну погибли они тут когда-то, только сейчас во всем виноваты люди, а не они.
Она уставилась на меня своими голубыми глазами и надула губы, собираясь заплакать. Ей точно не три года?!
– Понимаешь, если ты вдруг притащишь это существо во дворец, это никак не повлияет на ситуацию. Разве что придется искать, чем его кормить и где разместить. То есть проблем прибавится. Что-то может измениться, только если он спалит жреца. Но тот никуда не выходит из своих комнат, так что это вряд ли.
Губы девушки задрожали и полились слезы. Они стекали по щекам, капали с подбородка. Плачут принцессы так же, как обычные люди.
– Не важно. Я все равно попробую. И ты мне обещала, что поможешь! – В меня обвинительно ткнули пальцем.
Я задержала дыхание, досчитала до десяти и выдохнула. Спокойствие, Алесандра, только спокойствие.
– Я дала тебе клятву, я помню. Только, хоть убей, не вижу смысла тащить еще одну крылатую проблему во дворец. Это задача твоего отца – разобраться со жрецом и его интригами. Он не первый год на троне, справится без вмешательства девчонок.