— Мира, Мира, не умеешь ты врать. — Сказал Яр и заправил мою прядь волос за ухо.
Я замерла. Даже дышать перестала.
— Что тебя привело ко мне, куколка?
— Я… — Дар речи я потеряла. Все из-за смущающей близости.
Но хуже всего, что эти непонятные эмоции посещают меня только в присутствие Ярослава. Он является их причиной.
Невольно мой взгляд опустился на его губы. Верхняя такая же пухлая, как и нижняя. Интересно, они такие же мягкие на ощупь, какими кажутся?
Да о чем я думаю?!
Резко отшатнулась от Ярослава и помотала головой, прогоняя из головы ненужные мысли.
— Я пришла поговорить. — Заявила и направилась мимо него к стоящему у стола стулу. — А точнее, попросить тебя кое о чем.
— Заинтриговала. — Яр тоже не стал оставаться на месте и переместился на кровать.
Потом ему что-то не понравилось, он встал и вновь направился ко мне.
Схватил за руку, игнорируя все мои протесты, и потащил в сторону кровати. Сел сам, усадил меня к себе на колени.
— Отпусти сейчас же! — Вырывалась я с особым энтузиазмом.
Обалдел совсем. Я ему не игрушка. И пришла сюда не по своей воле.
— Неа. Хочешь говорить? Будем делать это только в таком положении.
Да как-то? Как можно спокойно говорить, чувствуя этот умопомрачительный запах мяты и чего-то горьковатого, исходящего от него? Сидеть в капкане рук и ощущать его тепло всем телом?
Кажется, у меня стокгольмский синдром.
— Яр, пожалуйста, — взмолилась я.
Самой себе сейчас была противна. Смотри, Мира, к чему приводит твоя жалость.
— Нет, дорогая. — Ещё сильней сжал меня в объятиях этот искуситель, а потом наклонился к уху и прошептал, — Говори, что хотела.
Тяжело вздохнула и попыталась найти плюсы этого положения. Лицо! Ненужно смотреть ему в глаза.
— Ярослав, пожалуйста, пойдём с нами в поход.
Я не привыкла ходить вокруг да около, поэтому и сейчас слова вырвались сами.
Тихий смех моего мучителя, раздавшийся в комнате сразу после моей просьбы, как это не парадоксально, понравился мне. Я и в правду забыла, как он это делал в детстве.
Так выходило, что единственный человек, который вызывал у этого парня смех, была я. Меня это всегда раздражало. Но одновременно с этим я признавала одно: улыбка делала и так его красивое лицо поистине прекрасным. Две ямочки, что появлялись в то же мгновение, приковывали к себе взгляд.
Но сейчас его смех поменялся. Стал более глубокий, насыщенный. От него у меня побежали мурашки по телу и зашевелились волосы на голове.
Мне до безумия захотелось посмотреть на его улыбку.
Я повернулась в кольце его рук и оказалась нос к носу с его лицом. Так близко, что могла рассмотреть все вкрапинки, тонущие на глубине его глаз, каждую ресничку.
— Кто это тебя надоумил?
Предприняла ещё одну попытку вырваться. Как с тисками боролась.
— Никто. Я просто хочу, чтобы ты тоже пошёл.
Сдавать тётю Катю я не видела смысла. Если он не согласился под её натиском, смысл мне вновь использовать её как предлог? Нужен другой подход. Тем более я достаточно мила. Глаза, конечно, как в Шреке не смогу состроить, но тут главное не это, все дело в эмоциях, которые он ко мне испытывает. Я явно его привлекаю. Возбуждаю в нем какие-то чувства. А с этим уже можно работать. Работать и одновременно с этим перебарывать себя, заглушая ненависть.
— Неужели? — Ярослав закончил смеяться. Его руки плотнее сжались у меня на талии, а глаза смотрели в глубину моих. — А теперь говори правду, мы ведь уже определились: врать ты не умеешь.
Я скуксилась. Если минуту ранее во мне бурлило желание взглянуть в лицо Яра, то теперь я в спешке отворачивалась. Ага, кто бы мне ещё дал. Видать, Ярославу понравилось смотреть мне в глаза. Иначе чем ещё можно объяснить его руку, нежно заставившую меня вернуть голову в предыдущее положение.
— Какой проницательный. — Пробубнила я.
Правая бровь парня причудливо выгнулась.
— Хорошо, хорошо. Меня и вправду попросили уговорить тебя пойти с нами.
— Почему тебя?
— Аргументы, что мне озвучили, были очень глупыми, и я их не буду повторять. — Я начала чувствовать себя более уверено в руках моего мучителя. Он, похоже, тоже освоился и уже, не стесняясь, поглаживал мне живот рукой. — Да отпустишь ты меня или нет?!
— Отпущу. Если ты расскажешь мне, что это были за аргументы.
Это было нечестно. Вот как я должна ему сидеть и говорить, что в детстве наши родители планировали нашу свадьбу? Или что я, мол, могу им управлять? Да смешно же!
— Ты невыносим. — Как же он меня бесит. Ярослав одарил меня таким снисходительным взглядом, а-ля, а ты в этом сомневалась? — Ладно, хорошо. Но знай: все, что она говорила, абсолютная чушь. — Я тяжело вдохнула, концертируя внимание на его носе и оттараторила. — Тётя Катя сказала, что ты был обижен тем, что я больше не приезжала, также, что я могу на тебя повлиять, и, что я вновь с тобой смогла сблизиться, как и в детстве.