Но вместо этого всего я просто кладу её в сумку. Сумку прячу в чемодан. И всё на замки. Наверное, наивно верить в то, что какие-то замки помешают этой книге вновь оказаться на столе.
Остаётся только сесть за стол и глубоко вздохнуть. Чувствую печаль одиночества, которая охватывает меня. И вроде много людей было вокруг, но ни один из них не может быть близок. От этого и душит уныние.
Прикрыть лицо ладонями, зарыться в мокрых волосах пальцами и стараться не поддаться горечи в душе, которая так и рвётся наружу.
Нет, не позволю.
Снова закрываю руками лицо и заваливаюсь на стол. Бесит, бесит всё. Чувствую, похоже, уже знакомую руку на плече. Хмурюсь и скидываю её. Но эти руки только крепче впиваются в плечи и из-за этого приходится убрать ладони с лица, по которому почти скатилась слеза.
Я теряюсь во времени.
Почему-то до этого момента никаких необычных явлений не наблюдалось. Оно и к лучшему. Надо же хоть иногда отдыхать...
Кажется, это вторая неделя третьей части триместра. Или как по-старому — адское начало предпоследней четверти. Когда я смотрю в прошлое моей учёбы, то вижу насколько всё было легче. И теперь взираю потухшим взглядом на происходящее в девятом классе сейчас. Может, будь я в другой стране, я бы не убивалась по поводу экзаменов. Ну, ладно, экзамены — это одно дело, а вот отношения между моими одноклассниками — это уже просто шоу... Скандалы, интриги, расследования. Только к этому всему ещё прибавляется трусость, алкоголизм, суицид, мазохизм, месть, скрытная крысиность и прочие очаровательные вещи. Полный набор, отталкивающий меня полностью.
И, главное, мне непонятно.
Они так правда играют во что-то, добиваются всего, или же... Или же они не понимают, что плохо и что хорошо. Ладно, эти понятия очень неточные. Поэтому возьму слово «справедливость». Оно им не знакомо? Вероятнее всего. Что справедливость в нашем мире? Лишь фраза «Пусть рухнет небо, но свершится правосудие». И жаль, теперь в мире точно можно купить всё, кроме, конечно же, искренности. Но она более никому не нужна.
На этих днях я приболела. Но это не простуда. Меня с перерывами тошнит. Сейчас ночь и мне вроде легче. Я всё не могу уснуть, ибо разные мысли тревожат мою голову. И на данный момент мне кажется, я уже обдумала всё, что могла. Чувствую свою слабость. Весь день и кусок в горло не лез.
Моё решение сходить на чердак очень странно. Там жутко холодно и вялая лампа не в состоянии осветить мне все помещение, так что второй этаж остаётся полностью во тьме. Я в ночнушке и кажется, что здесь холод морозильника, только пар изо рта не идёт. Подхожу к маленькому окошку и вижу сад соседей сквозь слой пыли. Зимой сюда обычно никто не ходит, так что здесь все в пыли. На полу скрипят куски фанеры под моими ногами в фиолетовых тапках. Руками хочется на что-нибудь опереться, но рискую обжечься холодом.
Хочется, чтобы здесь было светло и тепло.
- Зачем свет? — доносится голос сзади и маленькая белая дверца по размерам примерно метр на метр, медленно и со скрипом немного закрывается, будто за кем-то, кто уже внутри.
- Чтобы забиться в тёмный угол, — лаконично ответила я.
Даже не сразу мне было понятно, что это не разговор, происходящий внутри моего сознания, и я отвечаю вслух, а не мысленно. Что же помогло мне осознать реальность чужого голоса? И можно ли этот голос уже назвать чужим?
Тихий ужас стал закрадываться в разум от звука приближающихся шагов, мои чувства настолько обострились, что я почувствовала колеблющийся воздух от поднимающихся к моим плечам рук. Но кто отменял паранойю? Либо это и правда была она, либо объект учуял то, как моё изнемогающее тельце сжалось в ожидании прикосновения и убрал проклятые бледные руки, на которых только пентаграмм не хватает, для полноты картины.
- Они и без света есть, — голос звучал уже значительно ближе.
Так холодно. Из разных щелей под железной крышей сочится ледяной ветер.
Мне, наверное, нужна лишь половина детского шага, чтобы врезаться в его тело и согреться, своровать чужое тепло.
Не знаю, в какие игры он играет и что ему нужно. Своё поведение я могу оправдать лишь болезнью и нежеланием воспринимать что-то всерьёз.
Почему я оправдываюсь? Потому что выполняю свои умыслы.
Но не просто опираюсь, врезаюсь или облокачиваюсь на тело сзади. Мало того, что я оборачиваюсь, так ещё этот жест... Обычно называющийся объятием.
Наверное, если бы демон рассказал кому-то про это, то всё звучало бы примерно так: «Сказать, что я обомлел — ничего не сказать».
Думаю, что это ничего не значит. Это не попытка показать то, что я могла соскучиться по бесёнку и не нестерпимое желание прикоснуться к нему.
Мне просто чертовски холодно, но помимо неловкости и тепла я чувствую и нечто приятное. Но к счастью ли, к сожалению, это нечто упрятано очень старательно и глубоко. Закопано заживо сразу после знакомства немного ближе и лично.
Любопытно, какой волной чувств и мыслей накрыло его? Понятно всё сразу или же ему так же немного приятно? Или он чувствует ужасное отвращение? А, может, что-то ещё такое, до чего я не в силах пока что догадаться?
Странно, но меня не отталкивают. И даже, кажется, есть что-то похожее на ответ. Очень робкий и медленный ответ.