— Подарок остается за нами, — проговорила на прощание мать, и Поля мысленно прибавила к внушительному списку уже данных ранее обещаний ещё одну галочку.
О недавнем инциденте с нахальным незнакомцем было почти забыто, если не считать короткого сна, что приснился Полине под самое утро. В нём красавчик снова страстно сжимал её в своих объятиях и нежно целовал, играя с губами, словно наслаждался аперитивом перед основным блюдом. Поля таяла в его руках как шоколад, отвечала на поцелуи и ласки и бесстыдно молила о большем.
Проснувшись, смущенная девушка метнулась в ванную, чтобы поскорее принять душ и смыть с себя следы недавнего сна, больше похожего на безумие. У неё ведь был парень! Да, Полина даже не знала имени этого мужчины! Что же с ней происходит?
Вот и сейчас, приложив к обнаженному телу легкое платье, девушка невольно представила, что это не шелк ласкает её кожу, а руки того невообразимого нахала гладят её предплечья, выписывая на них словно перышком понятные только ему знаки, снова и снова погружая её в воспоминания о том первом поцелуе. И от этих воспоминаний по коже побежали проказливые мурашки. Полина не заметила, как прикоснулась к своим губам, которые до сих пор помнили твердые напористые губы незнакомца. Мысленно она звала его «Мой Мерзавец». Не зная настоящего имени, девушка была уверена, что данное ею прозвище полностью отражает суть характера нахального мужчины!
Глядя на свои загоревшиеся глаза при одной мысли о нем, Полина решила, что непременно наденет это белое платье, рождающее внутри волнующий трепет и напоминающее о руках незнакомца на своем теле. Оно сидело на девушке великолепно! Тонкие бретельки подчеркивали хрупкие плечи и тонкие ключицы, волны, украшавшие лиф, приковывали взор к высокой груди и выразительной талии, короткая длина не скрывала красивые стройные ноги Полины, провокационно обнаженная спина будоражила воображение и заставляла кровь быстрее бежать в жилах. К платью она надела черные босоножки со множеством ремешков, плотно обхватывающих её щиколотки, и черную кожаную куртку. Девушка призналась себе, что хочет добиться такого эффекта: выглядеть немного порочной, раскованной, чувственной, рискнуть, позволить себе непозволительное… Ведь ей сегодня исполнился двадцать один год, и она должна как следует отметить это событие!
Для Андрея почти закончилась очередная неделя, которая мало чем отличалась от многих других. Пожалуй, только встреча с аппетитной дерзкой девчонкой добавила немного остроты в его серые будни. Каждый раз вспоминая о ней, Андрей невольно улыбался, ощущая в груди странное щекочущее чувство. Если бы парень верил во всю эту чепуху с влюбленностью, непременно решил бы, что это бабочки или какая-то другая живность завелась в нем.
С тех пор как остепенился Арчаков, в жизни Смолкина всё меньше оставалось места для риска и адреналиновых встрясок, к которым, стоило признаться, парень пристрастился. Дни стали похожи друг на друга. Рутина. Белые рубашки и автомобиль представительского класса. Даже почти каждодневные схватки на боксерском ринге с ребятами из окружения Ильи не давали нужных эмоций. Только рядом с той девчонкой Андрей снова почувствовал вкус жизни, взбодрился. «Снова она! Пора уже выбросить эту пигалицу из своей головы! Заодно и покончить с двухдневным воздержанием, а то так и до целибата недалеко», — улыбнулся он своим путанным мыслям.
Не долго думая, Андрей взял куртку, засунул в карман черных джинсов пару фольгированных пакетиков для дядей, которые не любят сюрпризы, и помчал в «Эрос».
Взволнованная Полина никак не могла усидеть на месте в такси, которое не спеша самым длинным маршрутом везло ребят к одному из самых популярных клубов города.
— Не волнуйся так, — проговорил Валентин и взял девушку за руку, переплетя их пальцы. — Но должен тебя предупредить, чтобы ты была готова к тому, что можешь там увидеть. Сплошной алкоголь или что покрепче, развязные танцы на грани приличий, полуобнаженные тела, обжимания по углам, секс в туалете. Вот, что ждет там тебя. Если ты передумала, то я готов отвезти тебя обратно. Ну что?
— Нет, как можно! — проговорила девушка с энтузиазмом, а потом, устыдившись своей бурной реакции на те аморальные вещи, которые, по мнению Вали, должны были вызвать у неё лишь отвращение, добавила. — Конечно, это всё ужасно, и я не собираюсь принимать участие в чем-то таком, просто хочу немного взбодриться, понимаешь? — принялась она оправдываться.