Быстро принимаю душ, меняю купальник на нижнее белье, натягиваю джинсы и широкую футболку, обнажающую одно плечо. Влажные волосы промокаю полотенцем и выхожу из душевой в смежную комнату, чтобы взять фен.
Не успеваю причесаться, как входная дверь позади меня открывается, и в отражении большого зеркала я ловлю непроницаемый взгляд Даниила Благова.
Рука с расческой замирает в воздухе. Адреналин разгоняет кровь по телу. Резко втягиваю в легкие воздух, но дышать не могу. Жду, что он уйдет.
Но он не уходит.
Через раздевалку можно пройти в душ и туалет – рассчитываю, что это и есть пункт его назначения, поэтому вздрагиваю от неожиданности, когда он закрывает за собой дверь и прислоняется к ней спиной, спокойно спрашивая:
– Хорошо провела время?
Я, конечно, могу послать его, но в данный конкретный момент он не сделал ничего плохого, а мне нужно учиться контролировать свои эмоции с людьми, которые раздражают. Поэтому, когда я отвечаю ему, мой голос звучит совершенно нейтрально.
– Да, хорошо.
Все еще стою к Благову спиной, наблюдая за ним в зеркале. Он успел натянуть простую черную футболку, но по-прежнему в пестрых шортах. И ноги босые, а в руке стакан с янтарной жидкостью.
– Ты красивая.
Этот безыскусный комплимент, произнесенный с мягкой хрипотцой, производит на меня эффект разорвавшейся бомбы.
– Тебе не стоит так говорить, – одергиваю его.
– Не понимаю почему, – он как-то раздраженно вздыхает и запускает пальцы свободной руки в свои густые волосы. – Это правда.
Если бы я не знала, насколько Благов бессердечный, подумала бы, что нервничает.
– Потому что в соседней комнате находится мой парень, – отвечаю резко. – Это тебя не заботит?
– Нет, – произносит он, даже не задумываясь.
– Ты самоубийца? – спрашиваю прямо. – Саша убьет тебя, если ты только попробуешь…
Не успеваю договорить, как Благов делает шаг в мою сторону.
– Я люблю острые ощущения.
С его стороны это звучит как признание, и я чувствую, как от этих слов по моей спине ползет холодок страха.
Нет, я не боюсь его. Я боюсь того, что может произойти, если он активизирует свои атаки, а я буду не в силах дать достойный отпор.
– Я закричу, если ты подойдешь ближе. – Сердце бешено колотится, и мне приходится облизать губы, потому что они совершенно сухие.
– Кричи. – Благов кривится, махом осушает свой стакан и с глухим стуком ставит его на деревянную лавку. – Хочу послушать.
Оборачиваюсь к нему, распаляясь. Чувствую, как внутри булькает раскаленная лава ярости и самоконтроль, который я собиралась тренировать, уплывает, как песок сквозь пальцы. Знаю, что это опасно, но не могу взять себя в руки.
– Что. Тебе. От. Меня. Нужно? – произношу в запале, четко выделяя каждое слово.
– Честно? – его гипнотические синие глаза в этот момент почти черные. – Сам не знаю. Но точно знаю, что если ты будешь честна сама перед собой, то согласишься, что с первой встречи между нами что-то происходит. Что-то такое, что не зависит от нашей воли и желания.
– По-моему, ты путаешь реальность с каким-нибудь дешевым сериалом, – едко бросаю я. – В жизни так не бывает.
– Тебе-то откуда знать? – его губы растягиваются в ироничной полуулыбке. – Ковальчук сказал, что вы с ним почти с пеленок вместе. Это не тот опыт, исходя из которого можно делать такие заявления.
– И что же еще Ковальчук успел тебе сказать? – спрашиваю срывающимся голосом, злясь на Сашку за неуместную откровенность в разговоре с этим человеком.
– Я мало слушал, – отвечает Благов с откровенностью, граничащей с грубостью. – Все остальное я предпочитаю узнать сам.
От его слов напряжение в комнате достигает апогея. Тишина становится оглушающей. Сглатываю, потому что ком в горле мешает мне нормально дышать, и непроизвольно сжимаю руки в кулаки, ощущая, как зубчики расчески впиваются в мягкую кожу правой ладони.
Благов делает еще несколько шагов по направлению ко мне. Медленно, словно боясь спугнуть, не показывая ни малейшего признака спешки. А я стою и смотрю на него и почему-то даже не думаю о том, чтобы уйти.
Я растеряна. Не могу понять природу странной пугающей дрожи, которая охватывает нерв за нервом, мускул за мускулом. Боюсь, что вот-вот переступлю невидимую черту, из-за которой уже не будет возврата. Разрываюсь между противоречивыми эмоциями, одна из которых советует спасаться, а другая вопит, чтобы я сражалась.
Это просто безумие.
Там, за стеной, мой парень. Друзья. Кто угодно может войти сюда в эту самую минуту. Я должна положить этому конец. Закричать, если потребуется. Но я не могу. Весь мир сжимается до размеров этой комнаты. Все чувства сосредотачиваются здесь. И когда Благов наконец останавливается всего в полуметре от меня, я не делаю ничего – только смотрю на него, рвано дышу и слушаю неистовое биение собственного сердца.