— Бокуто-сан, не стоит беспокоиться, я смог…
Но Акааши не дали договорить. Дверь резко распахнулась, громко ударяясь о стену. От многолетней долбежки, там даже образовалась дырка от ручки.
— Время кончилось. На выход, адвокатишка, — елейно протянул сотрудник тюрьмы.
— Завтра договорим. Я надеюсь, ответ на пересмотр дела придет завтра же, — Акааши поднялся со стула, убирая в кейс блокнот и ручку. Он с злобой взглянул на сутулого мужчину и чуть было не скривился в отвращении.
— Да, завтра… — тихо пробормотал Бокуто, пытаясь уловить звук его удаляющихся шагов. Акааши даже ходил с какой-то грацией и легкостью. Его шаги мелодично разносились эхом по пустому коридору этого жуткого места, придавая лёгкий оттенок прекрасного.
***
«Бейте меня, ненавидьте меня.
Принуждайте меня, запугивайте меня, но вам не убить меня.
Обманывайте меня, судите меня — вам ни за что меня не сломить»
Акааши сидел за стойкой в баре и задумчиво глядел в полупустой бокал с виски. Ему нужно было расслабиться, немного разжижить мозги и отдохнуть. Эта вопиющая несправедливость и обида за Бокуто просто съедала изнутри. Но, помимо чисто профессиональных тем, были ещё и личные. Он изучил это генетическое заболевание от и до. Прочёл всё, что только можно было. Таких людей, как Бокуто, называли «Моно». Они действительно видели весь мир в серых тонах. И то, что существуют люди, приоткрывающие завесы цветного мира для таких, как он, Акааши тоже прочёл. Он был этим самым «реагентом». Кейджи усмехнулся и залпом допил остатки горячительного напитка. По телу стало разливаться приятное тепло, и Акааши не знал, от алкоголя ли, или от мысли о Бокуто. Кто-то говорил, что «Моно» становятся безумными, боясь потерять возможность видеть мир в цветах. Они становятся одержимыми своими «реагентами», готовы идти на преступления ради них и даже убивать. Кейджи всё вспоминал их первую встречу — то как Бокуто глядел в его глаза, с невероятным восторгом, как потом рассматривал всего его, словно под микроскопом. Он такой странный, но, несмотря на это, Акааши влекло к нему. И Кейджи была действительно небезразлична судьба Бокуто. Пусть и не профессионально смешивать личные мотивы и работу, но он ничего не мог с собой поделать.
Парень устало потер глаза и, оставив на столе деньги за выпивку, не спеша пошел на выход. Нужно было поспать, ведь когда им дадут разрешение на пересмотр дела — работы значительно прибавится.
Выйдя из душного помещения, Акааши вдохнул свежий воздух полной грудью, прочищая голову и лёгкие. Ночной воздух давал приятное расслабление, и Кейджи решил прогуляться — тем более, его дом был всего в паре кварталов от бара. Он перекинул пиджак через плечо и медленно пошёл в сторону дома, наслаждаясь тишиной и спокойствием.
Мгновение — и кто-то сзади закрыл его рот рукой и, взяв в захват, затащил в злачный переулок. Акааши вырывался, упираясь ногами в землю. Точнее, пытался вырваться, но всё было тщетно.
Первый удар пришелся под дых — это был не кулак, не нога, а что-то тяжелое и холодное. Этот удар выбил весь воздух из лёгких, заставляя тело скрючиться от боли. Но Акааши крепко держали. Руки и ноги отчаянно пытались ухватиться хоть за что-то. И у него получилось. Ногой он нашарил неровность в каменной кладке, и, используя это, попытался максимально сильно оттолкнуться вместе с тем, кто держал его. Мужчина, не удержав равновесия, приложился со всего маху в мусорный контейнер. Послышался противный лязг металла.
— Урод!
Хватка ослабла, что позволило Акааши выбраться и, наконец-то, вдохнуть. Но радовался он недолго. В следующее мгновение в его челюсть врезался кулак. Акааши даже отлетел в сторону, уже не совсем соображая, что происходит. То ли от нехватки кислорода, то ли от выпитого алкоголя он так заторможено соображал, да и его тело не особо отзывалось на боль. Он лишь чувствовал привкус собственной крови во рту, слышал, как набатом стучит в висках кровь от переизбытка адреналина, чувствовал, как его раз за разом били, поднимали с земли и опять били. Но боли не было, была какая-то прострация.
— Слышишь? Эй! Адвокатишка! Не смей лезть в это дело, просто сворачивайся и вали, как все остальные. А то тебе будет куда хуже, чем сейчас.
Акааши слышал до дрожи неприятный и знакомый голос, словно через толщу воды. Он почти не разбирал того, что ему говорили, но понял одно — стоит сдаться. Пока не пострадал кто-то из его близких. Он всегда наивно полагал, что закон превыше всего, что такого попросту не бывает. Но сейчас, лёжа в собственной крови, в куче мусора и грязи, его розовые очки развеялись, словно дым.
— Вы придурки совсем?! Я сказал — по лицу не бить! И где бутылки с водой? Вы же били ими? Нельзя оставлять синяков.
— Да, босс. Били бутылками. Простите за его лицо, я просто сорвался.
***
«Будущее без тебя похоже на бесцветный мир — черно-белый и холодный.
Чтобы противостоять прошлому, и чтобы дотянуться до тебя — как сильно надо этого желать?»
— Хей-хей-хей! Акааши, а чего наши посиделки перенесли? Я вообще-то ждал тебя, — игриво проговорил Бокуто, заходя в знакомое помещение с одним столом и двумя стульями. Он действительно очень ждал этой встречи. Хотел увидеть «своего» адвоката. Бокуто и сам не заметил, как Акааши стал «его». Как же он хотел всегда видеть его красивое лицо, эти глаза, что он никогда не сможет забыть. Ожидание казни не было таким мучительным, как ожидание следующей встречи с Акааши.
— Произошел небольшой инцидент, — Кейджи сидел спиной ко входу и отрешенно смотрел в окно. Он не знал, что со всем этим делать. Он безумно хотел помочь Бокуто, но он также боялся за свою семью.
— Что?.. — тихо прошипел Бокуто. Он немигающим взглядом скользил по некогда идеальному лицу, которое сейчас было «украшено» багровым синяком, и дополняло всё это разбитая губа. — Кто это сделал? — за секунду Бокуто максимально приблизился к Акааши, аккуратно приподняв его лицо за подбородок, так, чтобы он смотрел прямо в глаза.
— Не важно, — прохрипел Акааши. Он стыдливо глядел в эти два янтарных омута, которые с каждой секундой будто зверели. А вечно дружелюбное выражение лица приобретало суровость и серьёзность. За все эти их небольшие встречи Акааши ни разу не видел Бокуто таким.
— Я говорил тебе не лезть в это! — громко крикнул мужчина, и со всей силы ударил кулаком в стену рядом с Акааши.
Кейджи даже вздрогнул и закрыл глаза от испуга. Его тело стало непроизвольно трястись от подступающего страха и обиды на весь этот чёртов мир, и на себя — в первую очередь. Лёжа в больнице, Акааши размышлял над тем, правильно ли поступил, что пошёл учиться на адвоката. Он хотел помогать людям, спасать их, но даже не смог защитить себя. Ему «прозрачно» намекнули, что все эти законы — не более, чем фарс и инструмент по управлению обычными людьми. А тем же, кто стоял на верхушке, можно было всё, и никто не в силах это изменить.
Бокуто отошел от Кейджи и остервенело бил стену за ним, срывая всю злость. Белая побелка осыпалась на пол от таких мощных ударов, а вскоре белые хлопья местами окрасились в алый цвет. Котаро смотрел на свои разбитые кулаки и не мог оторвать взгляда от сочащейся крови. Он впервые видел её настолько ярко, настолько живо и правдоподобно. Он даже пришел в некий восторг от насыщенности цвета, но минутное помешательство развеялось, стоило лишь повернуться лицом к Кейджи.