– Сэр, не думаете же вы, что она покончила жизнь самоубийством?
– Не знаю... Я и сам частенько задаю себе этот вопрос. У нас умер отец, и я был вынужден уехать. Вернулся в Лондон, чтобы уладить необходимые формальности. Я отсутствовал полгода и ничего не знаю о ее настроениях и чувствах. Обстоятельства трагедии так и не выяснены до конца. У меня есть несколько писем от нее. Я их вам передам. Все, что вам удастся узнать от Гаррика, безусловно, поможет делу. И я... мне бы очень хотелось знать...
– Любила ли она вас?
– Это не имеет никакого значения! – отрезал О'Нил, стиснув зубы.
– Я постараюсь разузнать все, что можно, – заверила Селия.
– Нет, не нужно. Я скажу вам, что меня интересует. Я желаю знать, любила ли она Гаррика. Была ли ее смерть трагической случайностью или самоубийством? Все это вы сможете выяснить без особого труда. Используйте один из своих трюков, чтобы выведать правду. А там посмотрим.
Селия решила не обращать внимания на пренебрежительный тон гостя, хотя его презрение больно ее задело. Дело прежде всего – сейчас не время обижаться.
– Что еще, сэр? Ее желания, мечты – это вас не интересует? Уверена, она могла рассказать о них мужу.
– Возможно, – холодно согласился он.
– Я постараюсь это выяснить. Доверьтесь мне, я способна разузнать гораздо больше, чем вы... – Селия взглянула мужчине в лицо, на котором ясно было написано отвращение. Ну конечно. Она же шарлатанка. Ее методы – хитрость и обман. Сведения, которые она ему сообщит, будут получены только этим способом, какими бы важными они ни оказались.
Ей больше нечего добавить к сказанному. Не стоит пытаться завоевать расположение этого человека – у них сугубо деловые отношения. Ей нужны деньги. А ему необходимо собрать сведения о своей сестре и зяте. Вот и все.
Почему же ей так больно?
– Сэр, не хотите ли чаю?
Она сменила тему, но слова прозвучали несколько натянуто. Между ними воцарилось напряженное молчание. Селия ждала, когда О'Нил заговорит. Может, он тоже чувствует неловкость?
– Что это? – Мужчина замер и слегка склонил голову набок. Он весь напрягся, как сжатая пружина.
Неужели он прочитал ее мысли?
Каминные часы тикали, отсчитывая секунды.
– Это часы. Скоро пробьет пять.
– Да не часы! Черт побери, часы тут ни при чем! – рявкнул О'Нил. – Вы чувствуете запах?
О чем это он? Господи, а что, если он сумасшедший? Она ведь совсем его не знает! Вдруг он тронулся умом после смерти сестры?
– Сэр, может, вам налить бренди?
– Неужели не чувствуете?
– Но я еще не разливала бренди. Мистер О'Нил, так вы не против...
И тут она почувствовала незнакомый аромат. Слабый цветочный запах женских духов, ни на что не похожий. Свежий, легкий, мягкий и в то же время резкий, пряный.
– Что это? – прошептала она.
– Ага, почувствовали!
– Да. Теперь – да.
Он хотел еще что-то добавить, но передумал.
– Прекрасно, мисс Томасон. Позвольте еще раз выразить вам свое восхищение. Скажите, как вам это удалось?
– О чем вы, мистер О'Нил?
– Аромат. Это духи Аманды, отец заказывал их в Париже специально для нее. Не понимаю, как вам удалось раздобыть образец. Все флакончики уничтожил взрыв. Откуда вы узнали, что это именно ее духи?
– Я... по правде сказать, я... не знаю.
– Хорошо, храните свои секреты, – промолвил он с плохо сдерживаемой яростью. – Но запомните, я плачу вам, чтобы вы дурачили Гаррика, а не меня. Пытаться убедить меня – напрасный труд. Я никогда не поверю, что вы настоящий медиум. Вы обманщица, мастер – точнее, мастерица – по части всяких фокусов. До свидания, мисс Томасон.
С этими словами О'Нил быстро вышел из комнаты, не оглядываясь.
– Сэр, прошу вас, не сердитесь! Это простое совпадение. Я понятия не имела, что этот запах...
Он помедлил на пороге. Ей показалось, что он вот-вот обернется, но О'Нил решительно шагнул на улицу, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Селия стояла посреди опустевшей гостиной. Ее обуревали самые противоречивые чувства.
Что с ней происходит? Как мог этот человек подчинить себе ее волю? И как теперь себя вести? Продолжать работать с ним и не потерять себя? Невозможно. Темная сторона его натуры притягивает, как бездна. Но есть что-то другое – это она тоже знает.
Селия приложила ладони к горящим щекам.
И застыла как вкопанная.
Кто-то стоит сзади. Стоит и наблюдает за ней. От страха мурашки поползли у нее по спине. Медленно, не отнимая ладони от щек, Селия обернулась.
Сначала она ничего не увидела. Комната была пуста, и вечерний свет из окна мягко освещал знакомые предметы.
И вдруг в проеме между соседними окнами возник полупрозрачный клубящийся силуэт. Он быстро принял отчетливые очертания женской фигуры.
Селия тут же поняла, кто перед ней.
– Здравствуй, Аманда.
Глава 5
Сколько раз она представляла себе встречу с пришельцем из потустороннего мира, который наконец откликнется на ее призывы? И не сосчитать. Так хоть бы раз подумала, как ей вести себя в подобной ситуации!
Стоило Селии очутиться лицом к лицу с духом умершей, как ее – «знаменитого медиума» – буквально парализовало от ужаса. Всепоглощающий страх сковал ее по рукам и ногам, и голова шла кругом, тщетно пытаясь сформулировать сколько-нибудь ясную мысль.
Селия, завороженная, смотрела, как полупрозрачное облако принимает все более отчетливые формы. Детали понемногу проступали сквозь дымку, обрисовывая женский силуэт. Кресло, стоявшее позади нее, постепенно терялось из виду, по мере того как легкий туман превращался в складки платья и проступала изысканная выделка ткани. Широкая атласная лента пояса переливалась и мерцала. Привидение пошевелило рукой, и этот простой жест позволил заметить полированные ногти и обручальное кольцо на пальце.
Аманда стояла неподвижно и в то же время ежесекундно менялась, возвращаясь из небытия к своему телесному облику. Вот уже и волосы шелковистой волной спускаются с плеча.
Селии хотелось броситься прочь, как можно дальше от жуткого видения, но ее ноги словно приросли к полу.
Открылась дверь за панелью, и Селия по шагам узнала Патрика.
– Мисс, я тут подумал...
Она не сводила глаз с Аманды и не стала оборачиваться к Патрику. Его шаги внезапно замерли.
– Святители Господни!
– Не подходи, Патрик. И ничего не бойся.
– Святители Господни! – повторил он с нескрываемым ужасом.
Аманда взмахнула ресницами и медленно повернулась к мужчине. Странно она двигалась – с трудом, преодолевая невидимое сопротивление, как под водой. Причем волосы ее даже не пошевелились, как если бы законы физики на нее не распространялись.
Именно в этот миг Селия смогла рассмотреть ее глаза, темные впадины, как бы светящиеся изнутри на бледном лице с неясными чертами. Ее взгляд притягивал, завораживал, и Селия не могла от него оторваться.
Взгляд безжизненный и в то же время до боли живой. В нем сосредоточилось все, что довелось испытать человеку за свой земной путь. Боль и страдания, муки и страх – все было здесь. Но не только отголоски пережитых горестей – любовь, мечты, сбывшиеся и несбывшиеся, и, конечно, надежда.
Человеческая сущность во всей ее греховности и святости застыла в этих странных глазах, внушавших ужас и благоговение.
Дверь в гостиную распахнулась.
– Селия, дорогая, ты не видела... – начала тетя Пру и вдруг испуганно выдохнула: – О Боже!
Звон разбившегося бокала прорезал тишину. И вслед за тем послышался глухой звук рухнувшего на пол тела. Селия с трудом вымолвила:
– Патрик, помогите тетушке. По-моему, она упала в обморок.
– Нет, – возразила тетя. – Это Патрик в обмороке. Скажи, это не обман? Все по-настоящему?
– Да, тетя Пру, – еле слышно выдохнула племянница. Тетя Пру умолкла, пораженная увиденным. Наконец она прошептала: