— Для начала нужна достоверная версия, откуда я тебя знаю, — я изучающе его оглядела. Лицо смазливое, фигура спортивная, взгляд нахальный.
— Ты что меня не помнишь? — с наигранной обидой он поджал губы. — Я, например, тебя хорошо запомнил. Правда, по волосам в основном. Сейчас все в синий красятся, а у тебя красные. Прям, огонь.
— На загадки времени нет. Мы встречались?
— Не, ну если бы мы встречались, ты бы уж точно меня запомнила, — понизив голос, многозначительно произнес он и сразу рассмеялся: — В больнице тебя видел, когда ты к своему суициднику ходила. Я же Лёха, друг Тифона. Странно, что ты меня не запомнила.
Когда я ездила к Амелину в больницу, я вообще плохо кого запомнила. Только Никиту, потому что как-то раз мы оба приехали туда раньше времени и проторчали в больничном холле не меньше часа.
— Отлично, — это была замечательная абсолютно правдивая версия. — Я просто скажу маме, что ты едешь со мной к Амелину, и ты это подтвердишь. Вот и всё.
— Окей, — запросто согласился Лёха. — А Амелин это кто?
— Тот самый мой друг из больницы.
— А…а…а. Суицидник, так бы сразу и сказала.
— Вообще-то его зовут Костя.
— Мне если честно вообще пофиг, хоть Игнат.
— Какой ещё Игнат?
— Откуда мне знать? Говорю же без разницы.
— Ты готов?
— Обижаешь. Я как пионер — всегда готов, — Лёха расправил плечи, растянул свою белозубую улыбочку ещё шире и прямо-таки засиял весь, будто первоклашка на школьном утреннике.
— Ма…а…а…м, — позвала я. — Подойди. Дело важное.
Мама, успев переодеться в светло-серый домашний костюм, появилась через минуту.
— Я слушаю.
— Мам, мы с Лёшей завтра к Косте в деревню поедем, хорошо?
— Что? — переспросила она, хлопая накрашенными ресницами, будто не расслышала.
— Говорю, что мы с Лёшей завтра в деревню поедем. К Косте.
— Туда и обратно, — зачем-то вставил Лёха. — Давно не виделись. Повидаться охота.
Последнее он, пожалуй, зря добавил, потому что мама сразу же насторожилась и, легонько отстранив меня, распахнула дверь шире.
— Да вы проходите, Алексей. Не стесняйтесь, Тоня никогда не может людей нормально принять.
— Что вы, спасибо, конечно, но я так… На пять минут забежал, — Лёха сделал шаг назад.
— Да, — подхватила я. — Лёше идти нужно.
— Пройдите, пожалуйста, — в голосе мамы послышалась твердая настойчивость. — Буквально на пару слов.
Нехотя переступив порог, Лёха присел и принялся расшнуровывать полукеды, а когда мама направилась в гостиную и жестом позвала нас следовать за ней, бросил на меня недоуменно-вопросительный взгляд. Но объяснить я ему ничего не могла, потому что сама не понимала, что она задумала.
Сдвинув ворох неглаженного белья в сторону, мама усадила нас на большой диван, а сама села в кресло напротив. Сложила руки на коленях и выпрямила спину.
Даже в домашнем костюме она выглядела, как на офисных переговорах.
— Итак, Алексей, как я понимаю, вы знакомый Тони?
— Ага, — Лёха кивнул. — Мы в больнице познакомились, когда этот…
Он метнул в мою сторону спасительный взгляд.
— В общем, в больнице. Я к своему другу приходил, она к своему…
— И теперь вы собираетесь поехать вместе завтра загород? Двести километров от Москвы? Пять часов на электричке. Пять туда и пять обратно?
Определенно мама взяла эти цифры с потолка, но возразить я ничего не успела.
— Ну да, — запросто согласился Лёха. — Почему бы и нет? Тоня сказала, что вы её одну не отпускаете, вот и попросила меня… Её сопроводить. А мне не сложно. Всё равно делать нечего.
— Да? — мама недоверчиво прищурилась. — Это хорошо, а то я уж было подумала, что Тоня привела вас сюда для вида. Лишь бы я её отпустила.
— Нет, что вы! — Лёха очень достоверно вытаращил глаза.
— Рада, что я ошиблась, — мама откинулась на спинку кресла и переместила руки на подлокотники. — Значит вы, Алексей, клянетесь мне доставить Тоню обратно домой в целости и сохранности?
— Я? Э…, — Лёха заерзал. — Ну типа.
— Значит вы клянетесь? — ей ещё не хватало добавить «под присягой».
— Мам, — не выдержала я. — Ну ты чего?
Мамино лицо сделалось непроницаемым.
— А то, что я в первый раз вижу человека, и отпуская тебя с ним, должна быть уверена, что у него исключительно серьёзные намерения.
— Какие ещё намерения? — Лёха аж подскочил на диване.
— Самые благородные.
— Ну это, само собой.
— Вот и хорошо, тогда я конечно не возражаю, чтобы вы поехали навестить Костю и передали ему мои соболезнования.