Худенькая девчонка продавщица с длинными светлыми волосами повернулась в мою сторону. Я схватила первую попавшуюся босоножку и принялась крутить в руках.
— Эти классные, — она уже была тут как тут. — Я бы себе такие взяла.
— Спасибо, — я не спускала глаз с проходящих мимо людей.
— Но, если есть деньги, то могу предложить кое-что получше. Показать?
— Нет, спасибо.
— Ты померяй, а я послежу.
— Что? — я повернула голову.
Густо накрашенные голубые глаза смотрели со всей серьёзностью:
— Ты же прячешься от кого-то?
— Просто не хочу встречаться.
В этот момент за стеклом появился Тарасов. Шел он медленно, что-то набирая в телефоне. Я резко отвернулась. Девушка была примерно одного со мной роста, и мы оказались лицом к лицу.
«Сёмина Анастасия» прочла я на бейдже.
— Бывший парень? — спросила она с беспечной непосредственностью.
— Нет. Просто одноклассник. Неприятный человек.
— По нему заметно.
— Этот не самый ужасный.
Она понимающе закивала:
— Нет ничего хуже, чем встретить одноклассников летом.
— Лучше уж летом, чем каждый день во время учебного года.
— Ты в каком?
— В одиннадцатый перешла.
— И я, — обрадовалась она. — Хотела ещё после девятого свалить и сразу работать пойти, но из-за мамы пришлось остаться.
— Я тоже из-за родителей.
— Но, знаешь, я здесь всего второй месяц, и уже думаю, что лучше учиться. Все мои друзья отдыхают, а у меня сил даже на дорамы не остается. И ведь если бы пахала, как лошадь. За целый день может ни одного человека не зайти. Сидишь как дура… Скучно и спать постоянно хочется.
Я вернула босоножку на полку.
— Спасибо. Я пойду.
— Значит даже не померяешь? — разочарованно протянула она.
— У меня всё равно с собой денег нет.
— А у меня их вообще нет. Но если бы были, я бы себе Миуччи взяла. Хочешь взглянуть? Они прекрасные. Сейчас, погоди, — не дожидаясь моего ответа, девушка побежала в другой конец полки. — У тебя какой размер?
— Тридцать восьмой.
Она вытащила из стопки чёрную с серебристыми буквами коробку. Торопливо раскрыла и положила её на банкетку.
— Иди сюда.
Туфли и в самом деле оказались красивые: черные, будто усыпанные серебристыми блёстками, круглоносые на высоком толстом каблуке. Пришлось померить.
Надела и встала перед зеркалом.
— У тебя есть парень?
Я кивнула.
— А у меня нет, — с печальным вздохом пожаловалась Настя. — Здорово, наверное, когда есть парень.
— Здорово.
— И ты его сильно любишь?
— Сильно.
— А он тебя?
— Хотелось бы.
— Эх, а я Чонгука люблю, но он обо мне даже не знает. Ну и пусть. В моей голове он меня тоже любит. Так даже лучше, потому что в реальной жизни очень мало любви. Иногда мне кажется, что её совсем нет. Что это просто выдумка такая, рекламный ход. Вроде как: британские ученые доказали, что любовь существует.
Я присела на банкетку, и она опустилась на корточки, чтобы помочь мне разуться.
— Тебя как зовут?
— Вита.
— О, здорово, как в «Лиричной волшебнице Нанохе»?
— Просто Вита.
— А я Настя.
— Я уже поняла.
— Откуда? — голубые глаза удивленно распахнулись.
Я кивнула на бейдж и она рассмеялась:
— Ты не очень спешишь? Можешь побыть со мной полчасика? Просто так. Поболтаем, а то мне даже в телефоне сидеть нельзя. Напарница в комнате прячется, там камер нет, — Настя кивнула под потолок. — Но она уже третий год здесь, так что у неё привилегии.
Я замялась. Просьба прозвучала странно. Я никуда не торопилась, и не знала, что придумать, чтобы отказаться.
Однако Настя восприняла моё молчание, как согласие.
— Ты рассказывай что-нибудь, а я буду делать вид, будто помогаю тебе с примеркой, — она сняла с полки несколько коробок. — Наш начальник за нами через камеры наблюдает. Чтобы мы работали, на банкетках не сидели и в телефонах не лазили.
— Я не знаю, что рассказывать.
— Что угодно. В какой школе учишься? Что любишь? Какую музыку слушаешь? Какие фильмы смотришь? Про одноклассника этого своего или про парня. Как вы с ним познакомились?
— Это долгая история.
— Вот и хорошо.
— Прости. Я не хочу про это.
— Ты думаешь, что я странная?
Вопрос застал врасплох. Обычно все так думали про меня.
— Нет, конечно. Ты совсем не странная, а вот день сегодня очень странный. Всё как с ног на голову перевернулось. Ни с того ни с сего.
— А ты веришь в чудесные стечения обстоятельств? — Настя загадочно округлила глаза.
— Не особо. Мой папа говорит, что мы живем в век пропаганды мистицизма и засилья антинауки.