В идеале, девочки, мы с вами как цветочки. Мы рождены, чтобы ублажать и наслаждаться, «цвести и пахнуть». Такое простое бытие, существование, наполненное наслаждением. Без когтей, без клыков, может быть, с шипами для обороны, но никаких активных агрессивных проявлений! И правда, зачем нам воевать, если можно по-другому? Воевать так утомительно и неприятно, дискомфортно и даже, может быть, больно… Гораздо приятнее и интереснее гармонизировать все вокруг себя.
Однажды я выступала в роли организатора выездного семинара. Семинар проходил на Кавказе. Мы жили в санатории и почти каждый день куда-нибудь ездили: то к водопадам, то к озерам, то в ущелья. А поездки, тем более с медитациями в местах силы, – дело совершенно не прогнозируемое по времени. Мы завтракали в санатории, обед получали сухим пайком, а вечером нас ждал ужин. И сотрудники столовой этого санатория тоже нас ждали. Иногда бесконечно долго. И им, конечно, это не нравилось. Где-то на третий день такой жизни назрел конфликт. Мне передали, что заведующая столовой просит меня подойти к ней, потому что так больше продолжаться не может.
Помню, я сидела в столовой за завтраком, грустно подперев голову рукой и понимая, что сейчас мне надо будет пойти воевать и отстаивать интересы нашей группы. А она будет отстаивать интересы столовой и своих сотрудников. И мне так не хотелось в этом участвовать, но перепоручить было некому. Я чувствовала себя заложницей обстоятельств. Знаете, как у Мюнхаузена в известном фильме по расписанию был подвиг, у меня в тот день по расписанию была война.
Я поплелась к окну раздачи, собираясь попросить поваров позвать заведующую. В ожидании войны я отстраненно наблюдала за сотрудниками кухни. И тут случилось то, что перевернуло всю мою жизнь. В кухню вплыла девушка. Я видела ее раньше, она была воспитателем детского отряда (в санатории помимо взрослых были еще и дети).
С ее появлением все вдруг начало меняться. Она, улыбаясь, обходила всех по очереди, к кому-то прикасаясь, кого-то обнимая и с каждым перебрасываясь несколькими фразами. Одному она просто улыбалась, и человек улыбался ей в ответ, с другим в разговоре хмурилась, сочувственно качая головой, с третьим шутила. И пока она обходила каждую женщину на этой кухне, все остальные радостно поглядывали на нее и ждали своей очереди. Из обрывков долетевших до меня фраз я поняла, что девушка «просто забежала на секундочку поздороваться».
Я изумленно наблюдала за этим. У меня было ощущение, что я присутствую при каком-то волшебном процессе, атмосфера кухни искрилась и сияла: все улыбались и радовались. Улыбались себе, улыбались друг другу и даже мне, хотя уж я-то их со своей группой ой как достала!
Из своего кабинета чинно выплыла заведующая, увидела девушку, ее мрачно-деловое лицо озарила улыбка. Они обменялись парой ничего не значащих фраз, и заведующая поплыла в мою сторону, а девушка выпорхнула из кухни, бросив напоследок: «Я к вам еще загляну».
Мы стояли с заведующей, она по ту сторону стола раздачи, а я по эту. Смотрели друг другу в глаза, и я понимала, что только что баррикады, по разную сторону которых мы находились, превратились в стол переговоров.
Она улыбнулась мне, как подруге, я расплылась в ответной улыбке. Мы прошли в ее кабинет, и ни у меня, ни у нее не было никакого желания воевать. Мне вдруг стали близки ее нужды и недовольство ее сотрудников нашим режимом. Она спросила, как наши люди, как нам отдыхается. Мы выслушали друг друга и нашли те варианты режима питания, которые устраивали обе стороны, и договорились, если что, сразу же обращаться друг к другу.
Весь тот день я была под впечатлением от случившегося. Ни водопад, ни ущелье не впечатлили меня больше. Как же могла одна-единственная хрупкая и ничем внешне не примечательная девушка изменить мир вокруг себя?
Для меня это была наглядная иллюстрация того высшего правила, по которому женщине суждено нести умиротворение и гармонию. В тот день девушка поделилась этими качествами с нами. Я больше ее не видела, но и по сей день у меня перед глазами стоит картина, как женщина просто своим присутствием, не делая ничего особенного, никого не уча и не переделывая, никем не командуя и ни с кем не споря, привнесла свет и любовь в мир кухни одного кавказского санатория. И в мой мир.
И я не зря повторяю и повторяю это определение:
женщина – это существо, которое все получает без войны, – мы все должны вспомнить и запомнить эту ведическую мудрость и жить, опираясь на нее. Это определение должно стать нашим остовом, на который мы будем нанизывать все остальные наши качества, свойства, черты характера и т. п.