– В самом деле? – Гейбриел невольно усмехнулся. – Если такие люди существуют, познакомьте меня с ними.
– Их гораздо больше, чем вы можете предположить. И если поверить вашей истории, вы один из них… и я тоже.
– Ну, вы-то точно! – Гейбриел мгновенно стал серьезным. – Вот только каяться в этой жизни придется намного больше, чем того когда-либо потребует Господь.
Шарлотта отвернулась.
– Бывают времена, – медленно произнесла она, – когда человек обязан пожертвовать даже самым дорогим ради достижений высшей цели.
Глава 18
Гейбриел проснулся в темноте с ощущением, что его связали и куда-то везут. Где он, что с ним происходит?
С трудом скинув одеяло, он попытался вскочить. Гамак, вот оно что! Он лежит в гамаке, а корабль двигается вперед, увозя его из Франции. Теперь он гораздо ближе к дому, чем когда-либо со времен своей несчастливой поездки с Рисом Брейдоном более двух лет назад.
Вскоре глаза Гейбриела привыкли к темноте, и он, схватив куртку, вылез из гамака, полный решимости выйти наружу и глотнуть свежего воздуха. Намереваясь бесшумно проскользнуть мимо, не разбудив Шарлотту, он взглянул на ее койку, уверенный, что она крепко спит…
Койка Шарлотты была пуста, ее корсет и платье тоже исчезли.
В бешенстве Гейбриел стащил одеяло с ее постели, свернул в комок и отшвырнул в сторону. С кем у нее была встреча – пожалуй, это было главным, что ему хотелось сейчас знать…
Шарлотта постучала в дверь капитанской каюты и, услышав негромкое «войдите», отворила дверь и скользнула внутрь, стараясь двигаться как можно бесшумнее.
Роберт Уилтон выглядел капитаном флота даже без кителя и соответствующих регалий. Подойдя к Шарлотте, он поцеловал протянутую руку, а затем, подведя ее к единственному креслу, уселся на скамью, тянувшуюся вдоль стены.
– Вы сделали это. Вы опять сделали это. Вы просто поразительная женщина, и я в восторге от вас.
– Спасибо, капитан. – Шарлотта улыбнулась его воодушевлению. – Просто удивительно, как вы сумели найти нас так быстро без дорожных знаков и указателей.
– Мы оба знаем, как делать нашу работу. – Уилтон довольно усмехнулся. – Но вы ведь еще не закончили, верно? Жорж все еще там…
– Жорж продолжает дело, пока я устраиваю детишек, но, к счастью, я не одинока. Когда Жоржа нет со мной, рядом есть вы.
– Всегда рад помочь.
– Скажите, как ваша милая супруга?
– Все хорошо, спасибо. Она прекрасно управляется без меня. Жаль только, что всякий раз, когда я возвращаюсь домой, она обращается со мной как с еще одним ребенком.
– Прошу простить меня, Уилтон. – Шарлотта поняла, что затронула болезненную для капитана тему. – Истина в том, что ни один мужчина и ни одна женщина не могут казаться слишком взрослыми для своих близких. Ваша жена – красивая, умная женщина, которая знает, что вам нужно, лучше, чем вы сами.
– Что ж, возможно, это так. – Уилтон обернулся к лежавшей на столе карте.
– Знаете, Уилтон, – Шарлотта очаровательно улыбнулась, – если бы я могла найти мужчину, который угадывал бы мои желания, как это происходит у вас с Мадлен, я, возможно, снова захотела бы выйти замуж.
– Вы? – Похоже, Уилтона очень удивили эти слова и он забыл о карте.
– Да, я. – Шарлотта кивнула. – Но знайте, мой дорогой капитан, такого мужчины не существует. – Она рассмеялась. – Я больше не выйду замуж, и моя семья обойдется без мужчины у руля. А теперь скажите, нет ли у вас новостей о моей матушке?
– С ней все в порядке, и с домом тоже. Но существует кое-что еще, о чем вы должны знать. – Уилтон кашлянул. – Хозяйка магазина тканей сообщила Мадлен, что какой-то джентльмен спрашивал ее о миссис Страусе. Под этим именем вас там не знают, и потому никто не смог ничего сказать.
Шарлотта нахмурилась. Похоже, ее прошлое не отпустит ее даже в Суссексе.
– Если они узнают, что я вдова Шарля, самое худшее, что они смогут сделать, – это распустить грязные сплетни. Уже не впервые кто-то пытается очернить меня.
– Вы не были единственной виновницей происшедшего. – Уилтон сжал ее руку.
– О, вы так добры ко мне! – Шарлотта словно пыталась обрести утраченное спокойствие и душевное равновесие. – Это Шарль был виноват в том, что многие родители лишились своих детей, причем некоторые – навсегда. Его ненавидели больше, чем сборщика налогов и долгов, но он умер, я могу поклясться в этом. Никто не найдет его нигде, кроме как на кладбище в Гавре.
После смерти мужа Шарлотта использовала большую часть денег, чтобы вернуться в Англию, где она провела два спокойных месяца, а потом Жорж принес ей эти проклятые бумаги.
– Вы ведь знаете все, что случилось четыре года назад…
– Пусть это там и останется, забудьте об этом.
– Больше всего мне хочется именно этого, капитан, но я виновна в сообщничестве и во многом другом, что вряд ли удастся забыть.
Уилтон поднял брови.
– Неужели вы думаете, что кто-то разыскивает вас, чтобы отомстить?
– Точно не знаю, но я должна думать о семье: мать, дети, даже слуги, – Шарлотта поднялась. – Думаю, что мне все же стоит уехать на время, хотя, полагаю, мой преследователь последует за мной. Я могла бы уехать, скажем, в Эдинбург.
– Нет, лучше оставайтесь дома, где у вас есть друзья, которые постоят за вас и защитят вашу семью. – Уилтон выпрямился. – Мы с Мадлен хотим, чтобы вы оставались в Таунтоне так долго, как сами того пожелаете. Этот дом навсегда ваш, если хотите.
– Спасибо, сэр. – Никто другой не знал, кроме, возможно, жены Уилтона, каким воистину благородным и щедрым человеком он был.
– Кстати, о спасенных. Ваша попытка спасения завершилась полным успехом во всех отношениях, верно?
– Да, хотя не все прошло так гладко, как хотелось бы. – Шарлотта рассказала о слишком уж любопытном полковнике.
– Вы с Жоржем не должны больше оставаться там. Наполеон уже на пути к краху, и, я полагаю, он отречется до конца лета, что может ввергнуть страну в хаос.
– Вы правы. – Шарлотта с тревогой подумала о Рауле Дессо. – Скоро я обоснуюсь в Таунтоне и буду писать портреты, совершенствоваться в вырезании бумажных аппликаций и стану такой же, как многие другие эксцентричные женщины. Я буду довольна жизнью, даже если соседи не слишком будут мне рады.
– Если вы будете своевременно оплачивать счета и вести спокойный образ жизни, они со временем примут вас.
– Возможно, мою матушку, но только не меня: слишком уж много тайн меня окружает. – Шарлотта невесело усмехнулась. – Но все равно я жажду лишь покоя, ну и, конечно, мне хочется иметь свою студию. Точно так же вы тоскуете по морю, когда слишком долго пребываете на берегу. Что до Гейбриела Пеннистана, то он жаждет лишь одного, чтобы люди поверили в его невиновность.
– А он невиновен? – поинтересовался Уилтон.
– Возможно. Этот человек вспыльчив и в то же время добр; очень трудно представить себе, что он способен на хладнокровное предательство.
– Когда вы успели узнать его? – Капитан удивленно вскинул брови, но Шарлотта не смутилась. Она на себе познала темперамент Гейбриела и чувствовала его доброту. Впрочем, разговор об этом был ее ошибкой, верным признаком усталости, Уилтону вовсе не нужно знать эту часть ее жизни.
– Пеннистан считает странным, что капитан до сих пор не появился.
– Дайте ему немного опиумной настойки. – Уилтон допил вино. – Пусть спит, пока мы не прибудем в порт.
– Вы, должно быть, шутите. – Шарлотта отодвинула свой бокал. – Он сейчас в постели, но его тревога в любом случае не даст ему уснуть.
– А вы бы хорошо спали, если бы знали, что вас ожидает виселица?
– Виселица? – Шарлотта непроизвольно поднесла руку к горлу.
– По правде говоря, я ничего не слышал об этом с тех пор, как покинул Англию, – признался Уилтон. – Но я провел небольшое расследование для герцога, и, похоже, теперь у виконта Сидмаута есть чрезвычайно серьезное доказательство. Речь идет о том, что французский министр полиции предложил лорду Гейбриелу взятку, от которой тот не смог отказаться. – Уилтон умолк.