Мужчины, все без исключения, были облачены в чёрные деловые костюмы. Некоторые из них стянули пиджаки, но вряд ли бы вы посчитали, что это место для «синих воротничков». И женщины...
— Воу, — выдал Джеймс с негромким свистом. — Тебе не стоит беспокоиться о том, что твоё платье чересчур короткое.
Он был прав. Все девушки на танцполе были одеты в невероятно обтягивающие, с минимумом предметов одежды наряды, которые я никогда раньше не видела. На многих из них не проглядывался лифчик, соски чётко вырисовывались через ткань. Одна девушка, танцующая неподалёку от нас, была в чём-то, что напоминало товар из каталога доминантрикс — тонкие чёрные ремни, оплетающие бёдра, и кожаные кисточки на сосках.
Эйприл двинула Джеймса в плечо, и он поморщился.
— Что? — спросил он, защищаясь. — Я всего лишь смотрю!
— Не смотри, — буркнула она.
— Кажется, я вижу её вульву (прим. пер.: медицинское (научное) название наружных тазовых половых органов женщины (женских гениталий)), — сказала я, не потрудившись скрыть ужас в голосе.
— Давайте танцевать, — позвала Мими. Она выдернула меня на танцпол, поближе к ди-джею.
Хоть я и не умела, мне приходилось танцевать. Всеобщее внимание приковалось к Мими, когда она вскинула руки в воздух и бешено завращалась напротив меня. Звук барабанов громыхал в воздухе над головами. Я раскачивалась вперёд-назад в такт музыке и нервно оглядывалась.
Тремя маргаритами позже я уже не волновалась так, как должна была. Эйприл и Джеймс висели друг на друге, а Мими была занята выбором горяченько парня, с которым я захотела бы перепихнуться.
— Я не собираюсь ни с кем спать! — сказала ей в десятый раз.
— Почему? — перекричала она музыку.
— Это не про меня!
Мими притянула меня ближе, так близко, что я могла почувствовать не только запах текилы в её дыхании, но и соль с лаймом, которыми она закусывала.
— Если ты посвятишь всю свою жизнь тому, чтобы делать счастливыми других людей, ничто и никогда не сделает счастливой тебя! — провозгласила она.
Я кивнула, не до конца понимая, как она связывала свои философские домыслы с тем, чтобы перепихнуться с красавцем из Энсенада.
— Ты не сможешь получить его от других людей, — произнесла она, тыча мне пальцем в грудь. — Ты сама должна найти собственное счастье.
— Глубокомысленные изречения от Мими, — произнесла я. — Спасибо тебе за это.
— Всегда пожалуйста! — заорала она. — А теперь пора веселиться!
Я усмехнулась. А потом почувствовала, как кто-то похлопал меня по плечу, и чуть ли не у самого моего уха заговорил мужской голос с акцентом.
— Привет, — сказал он.
Глава 7.
Вейл
— Уже? — спросил я охранника. — В смысле, конечно. Да. Замечательно.
Сразу работа? Что же Эль-Альфа придумал для меня?
Они бурно вели беседу на испанском, пока мы поднимались на террасу к парадной двери. Валентина повернулась ко мне с угрожающим взглядом в глазах.
— Он хочет, чтобы ты помог с обучением, — произнесла она.
— Ты начинаешь сегодня, — сказал охранник на ломанном английском. — Тебе нужно надеть костюм.
Я опустил взгляд.
— Я в костюме.
Мужчина нахмурился.
— Костюм получше, — объяснила Валентина. — Он введёт тебя в курс дела. И тебе нужно подстричься.
— Я был записан на сегодня, — пробормотал я, но последовал за охранников в дом.
Моё удивление тут же превратилось в нечто более похожее на благоговение.
Изнутри особняк был отделан в экспансивном, классическом стиле. Однако поперхнуться воздухом меня заставило вовсе не это, а то, «кто» в нём находился.
Десятки прекрасных женщин растянулись по всей лестничной площадке, так далеко, насколько я мог видеть. Две женщины восседали на мраморной скамье напротив нас, а множество других стояли в небрежных позах вдоль коридора. Все они были облачены в настолько прозрачные белые платья, что я мог различить форму их сосков. У некоторых из них на шеях красовались кожаные ошейники.
А женщины, что стояли перед нами... под их платьями явно не было трусиков. Я старался не глазеть.
Охранник махнул двум женщинам позади нас и показал мне двигаться дальше. Я взглянул на Валентину.
— Увидимся позже, — промурлыкала она. — И удачи. Надеюсь, ты произведёшь впечатление на Эль-Альфу своим... посвящением.
После чего она ушла, а в моей груди зародился замораживающий страх. Мы весь полёт обсуждали нашу историю, но меня всё ещё одолевало беспокойство. Это не Америка, плюс я в полнейшем одиночестве находился в громадном особняке психа.