Он облизнул нижнюю губу.
— Встань, девочка, — сказал он. Столь же быстро, как встала на колени, Джессика поднялась. Её лицо ничего не выражалось. Глаза смотрели прямо. Из пореза на губе струёй на подбородок сочилась кровь, но она не приложила никаких усилий, чтобы её стереть. Эль-Альфа нахмурился.
— Почему у неё порез?
Дэвид сместил вес с одной ноги на другую. Но Эль-Альфа говорил со мной.
— Мне не нравится, когда их лица испорчены. Ценность от этого падает. Я уже говорил тебе. Ты порезал её...
— Я этого не делал.
Эль-Альфа не привык, чтобы его перебивали. Его глаза зловеще сверкнули.
— Прошу прощения, — произнёс я, извиняясь и тоном, и словами. — Дэвид, должно быть, неправильно понял твои приказы. У неё не было ран, когда я уходил от неё утром.
Я впустил в голос намёк на раздражение.
— Мне казалось, ты сказал, что она принадлежит мне.
Закончив предложение, я сцепил вместе руки. Покорно. Я был хорошим, послушным.
Эль-Альфа перевёл взгляд на Дэвида, который вновь переступил с ноги на ногу. Тот заговорил заикающимся голосом.
— Я не хотел этого делать. Ты-ты же понимаешь, — сказал Дэвид. — Когда я пошёл за ней вниз, она... была очень несговорчива. У меня не было другого выхода.
Эль-Альфа взглянул на Джессику, неподвижно стоящую у стола. Её глаза были сфокусированы на стене.
— Выглядит она довольно сговорчиво, — заметил он сухо.
— Но...
— Ты не согласен?
Эль-Альфа ждал ответ Дэвида, напряжённо держа в пальцах куриную кость. Он вдруг так сильно нажал большим пальцем на кость, что та хрустнула и раскололась. Плечи Дэвида дёрнулись назад.
— Нет, конечно, нет, Эль-Альфа.
Эль-Альфа повернулся обратно ко мне. Выражение лица у него было жёстким.
— Она твоя, — произнёс, подняв взгляд примерно на дюйм, чтобы заглянуть мне глаза. — Ты её хозяин... пока что. Думаешь, сможешь продолжить её обучать?
Я кивнул со всё ещё сцепленными руками.
— Да.
Эль-Альфа уронил сломанные куриные косточки обратно на тарелку. Они приземлились на фарфор с глухим звоном.
— Тогда она принадлежит тебе. Никто больше не будет вмешиваться. А если вмешаются, у тебя есть моё разрешение наказать их.
Дэвид ощетинился, но ничего не сказал.
— Убедись, что она научится преклонять колени без вреда. Мне не хочется её избивать.
— Да, сэр, — отозвался я.
— И, Дэвид, — произнёс он, упавшим на тон голосом, — не трогай девчонку.
— Да, сэр, — ответил тот сквозь стиснутые зубы.
Я разжал руки и вытянул пальцы, расслабляя их.
Как бы не боялся за Джессику, я почувствовал облегчение от того, что Эль-Альфа не даст своей шестёрке больше навредить ей. Будучи главным, я мог заставить её подчиниться мне.
У меня получится найти способ её контролировать.
Я это знал.
Глава 20
Джессика
Спотыкаясь перед охранником, причинившим мне боль, я вернулась обратно в свою тюрьму с болящими от твёрдой земли коленями. Но никакие муки не могли пересилить ту ужасную боль, что саднила у меня между ног. Вейл оставил меня, не доведя дело до конца.
Теперь я умирала от голода, мучилась от жажды и была не удовлетворена. Первые два пункта я ещё могла вынести. Но Вейл пытался отобрать у меня достоинство, вынуждая меня умолять его.
— Эйприл? — прошептала я. Её было не слышно из соседней камеры, и дверь была закрыта, когда я проходила мимо. — Эйприл?
Ответа не последовало. Я закричала громче, мой голос поднялся до визга.
— Эйприл!
Дверь мой камеры с лязгом открылась, и я отпрыгнула назад. Цепи загремели о каменные стены по обе стороны от меня.
Это был Вейл. С тарелкой в руках.
— Ты зря кричишь, — произносит он. Я тут же сжалась ещё больше. Его предостерегающий голос напомнил мне о моей матери. Она всегда ругается. Я стиснула зубы, прежде чем заговорить.
— Моя... моя подруга. Из соседней камеры. С ней всё в порядке?
Вейл бросил на меня странный взгляд. Его голос стал мягче:
— Вот. Поешь, — он протянул мне кусок хлеба с тарелки. Я только посмотрела на него, не в силах слаженно думать. В животе заурчало.
— Прошу, — настаивала я. — Её зовут Эйприл. С ней всё хорошо?
Мягкость исчезла так же быстро, как и появилась. Лицо Вейла вновь стало ледяным.
— Послушай меня, милая. Здесь ты ни о ком не должна заботиться, кроме самой себя. Поняла? Можешь считать, что она мертва.
Я вздрогнула от этого слова. Не могу в такое поверить, не здесь. Эйприл не мертва, не больше, чем я. С ней всё нормально. С нами обеими всё будет хорошо.
— Хотя бы попей немного, хорошо?
Я не осознавала, что он предлагал мне кружку воды. Он поднял её к моим губам, и чары будто разрушились. Жажда царапала горло, но я могла думать лишь о физической боли, которую мне приходилось терпеть.