Вот в чём дело. Меня затопило облегчение. Я могла его попросить. Знала, что могла.
— Ты... ты свяжешь меня, Вейл?
Он поднял брови. На какой-то миг, мне почудилось, что я зашла слишком далеко, попросила о слишком многом.
— Свяжу?
— Мне это нравится. То есть мне не нравилось быть закованной узницей, но когда ты целовал меня, и... — слова перешли в заикание, когда я подумала обо всём остальном, что он со мной делал. — Я хочу сказать, что мне нравилось быть связанной, когда ты был со мной. Это странно?
Я всё больше краснела по мере того, как говорила. Тело уже было готово к нему, вся я была готова броситься в омут, но не знала, о том ли я просила.
— Ничуть не странно. Многим людям такое нравится. Но...
— Но?
Он смахнул с моих глаз волосы и поднял мой подбородок так, чтобы я встретилась с ним глазами.
— Ты должна пообещать мне, что если тебе будет некомфортно, то ты дашь мне знать.
Я поспешно кивнула.
— Конечно.
— Этого ты всегда хотела?
Я подняла на него взгляд. Не ждала от него вопросов, но теперь, когда он спрашивал, я вынужденно заглянула в себя — глубже, чем раньше. Почему мне хотелось именно этого?
— Да, — ответила я медленно. — Раньше не знала... я не знала, чего хотела. Но она всегда была там... тень над всем. Я не хотела того, чего хотели другие девочки. Не хотела красивого парня, который покупал бы мне напитки, флиртовал и встречал меня у двери с букетом роз.
— Тень?
— Я хотела чего-то... опаснее. Пыталась не хотеть. Но не знала, как избавиться от этой тени. Не получалось. И когда ты появился, до меня дошло, что это то, чего я ждала. В этом есть какой-то смысл?
Я надеялась на какое-нибудь утешение. Лицо Вейла было серьёзным, пока он обдумывал сказанное мной.
— Думаю, у всех она есть. В смысле, тень. Та часть, что немного... темнее, чем остальные. Я знаю, что и у меня она тоже есть. Когда я...
Он осёкся на полуслове, как будто не хотел об этом говорить. Я кивнула. Решила, что понимаю, о чём он. Вейл занимался тёмными делами, да. Возможно, потом он расскажет мне о них. Я надеялась, что расскажет. Не хотелось, чтобы он ещё что-то от меня скрывал.
Я услышала его голос и переключила своё внимание.
— Джессика?
Я вскинула подбородок, чтобы встретить его взгляд. Льдисто-голубые глаза, раньше казавшиеся мне холодными, растопились, став нежными. Лицо Вейла показывало только желание.
— Для полной уверенности — ты же делаешь это не ради меня?
Его вопрос изумил меня, и я разразилась смехом. С нахлынувшим счастьем, я прижала руки к его щекам.
— Ох, Вейл! — вскричала я. — Это... это первый поступок, который я вообще совершила ради себя!
Я поцеловала его, и он встретил моё вожделение своим собственным. Жар опалил нервы, когда он снял с меня платье. От холодного океанского воздуха по коже побежали мурашки, но всего на миг. Он целовал мои плечи, а ладонями согревал тело, как внутри, так и снаружи, поглаживая руки, бёдра, ноги.
Он расстегнул мой лифчик, и я позволила ему упасть на палубу. Выгнув бёдра, помогла ему стащить с меня трусики. Они полетели в ту же кучу.
Я была влажной, такой влажной между бёдер. Пока глаза Вейла оценивающе спускались по моему телу, у меня совсем кончилось терпение. Я потянулась к нему, чтобы притянуть его к себе.
— Вейл, — пролепетала я.
— Вытяни запястья, — произнёс он. Приказ был уверенным, мягким, и я тут же подчинилась. Трепет страха смешался с желанием. Я хотела этого — ничего так не хотела, — но в ту же секунду меня озарило, что я полностью, безвозвратно отдаю что-то. И тогда трепет превратился в обжигающее вожделение, а Вейл оставил ещё один поцелуй прямо в ямке на шее.
— Красавица, — шепнул он.
Его руки были сильными, и он ловко двигался с верёвкой по передней части парусника. Вейл обмотал верёвкой мои запястья, связывая их. С каждой петлёй он оставлял по поцелую на моих ладонях. Я задрожала, больше от желания, нежели от прохлады воздуха.
Сердце уже колотилось. Мысль о потере девственности одновременно и волновала, и пугала. И с кем, с Вейлом, мужчиной, который уже так много сделал со мной? На мгновение я подумала о том, чтобы повернуть назад и сказать «нет». Он бы тут же меня отпустил, знаю.
Это само по себе утешало. И когда Вейл чуть сжал мою руку, весь мой страх испарился. Я хотела отдаться ему полностью. Он был моим героем, спасителем и мужчиной, которого я хотела больше всего на свете.
Солнце быстро исчезало за горизонтом, и единственным источником света была яркая лампа, свисающая с главной мачты парусника. Завязывая последнюю петлю, Вейл подтолкнул меня обратно на подушку. Я покорно последовала за ним, позволяя его рукам увлечь меня туда, куда ему захочется. Вместо того, чтобы связать руки по обе стороны в вытянутом положении, мои запястья сковали над головой. Верёвка тянулась от места над моей головой к лицевой перилле лодки. Когда он затянул узлы, мои руки напряглись, но совсем чуть-чуть.