Несколько семей. И третье селенье — наше, оно северней. У нас еще человек сто наберется. Хотя большинство домов пустые. Все ушли с этих мест. Кого война забрала, кого голод, а кто на юг подался.
Глянув на воинов, я еще раз поразилась тому, насколько они не похожи на наших мужчин. Все блондины разных оттенков, лица гладкие, в глазах красные угольки.
— А вы кто? — не удержалась я от вопроса и все-таки слюбопытничала.
Неожиданно мужчины рассмеялись. Все разом, как по команде.
— Ребенок, — выдохнул пепельноволосый, — Варды мы. Слышала о таких.
Я отрицательно качнула головой.
— Северяне, — пояснил пшеничный блондин.
— Пришлые? — испуганно прошептала я. — Из бреши в тумане?
— Они самые, — вард с длинной косой все прожигал меня волнующим и одновременно настораживающим взглядом. А еще он постоянно принюхивался.
— Теперь эти земли наши, — добавил второй грозный воин.
В ответ я лишь недоуменно пожала плечами, ничего не понимая. Ясно было одно — передо мной захватчики. Вспомнились отцовские обмолвки да пьяные сумбурные рассказы. Вздрогнув, я покосилась на мужчин.
— Не бойся, — тихо произнес воин, в чьем седле я находилась. — Женщин мы не трогаем. Девушек не портим. Показывай дорогу.
Глава 9
Уже стемнело, когда мы подъехали к заброшенной деревне — Сердвинки. Это поселение некогда процветало. В нем проживало несколько тысяч человек. Именно сюда приезжали княжеские обозы с продовольствием, кибитки торговцев и даже лавки лекарей. По субботам на центральной деревенской площади устраивали представления, танцы, гуляния по поводу и даже без…
А потом пришло известие о войне. здесь, около деревенских врат, которые давно уже прогнили и упали, забирали наших отцов и братьев в княжеские войска. Отсюда уходили группами люди на юг.
Деревня быстро опустела. А потом и вовсе умерла. Оставшиеся люди переселились к нам потому, как и лес ближе, и умертвия с тумана приходят реже.
Но вот сейчас пустующей деревню Сердвинки никак не назовешь.
Здесь кипела работа. Огромные широкоплечие мужчины возводили заборы, отстраивали заново дома. Таскали бревна и доски. Где-то в глубине селенья пела свою музыку пила. Раздавался методичный стук молотков.
АЯ же от удивления, кажется, разинула рот.
Ведь всего три недели назад сюда ходили мальчишки с нашей деревни и никого не обнаружили. А сейчас… Я сглотнула и до меня, наконец-то, дошло, что имели в виду эти воины, произнеся фразу: «теперь это наши земли». И с этим пониманием вернулся страх.
Грядет война! Как только до князя дойдут слухи, что на его земле чужаки отстраивают деревни, сюда пригонят войска. Наш правитель просто не может такое проигнорировать. Ведь это ничем не прикрытый захват земли.
И еще страшнее мне стало, как только я сообразила, что мы, местные, периодически встречаем маленькие княжеские отряды разведчиков. Еще бы о них не знать: эти твари в человеческом обличии грабили наши огороды и, не скрываясь, поглядывали на женщин. Может, и насиловали кого, но кто же в таком сознается. И не сегодня так завтра кто-то из этих лазутчиков донесет об отряде пришлых людей.
Да, может, силы князя невелики. Возможно, он настолько слаб, что боится переворота. Собственно поэтому и рыскают его люди, выведывают, где неспокойно.
Но я была отчего-то уверена — людей у князя все же поболее, чем этих северян.
Зажмурившись, я дрогнула от страха.
— Чего ты? — тихо спросил мужчина за моей спиной.
— Сюда придет войско. Вы всех нас погубите, — выдохнула я.
Мужчина тихо засмеялся, словно я шутку, какую выдала.
— Нет, не погубим, девочка. Вардан Бессон силен и славен своими вардами и воинами. Мы не просто древние — мы Иные. У братьев Бессон договор с сильнейшими варданами Севера. То, что ты видишь — лишь верхушка дрейфующей льдины. Мы ждем вашего князя.
Я сглотнула. Ждут они, а отрываться эти звери на нас будут.
— Но мы… — пропищала я.
— Защитим, — перебил меня мужчина. — Мы не знали, что местных много. Нам сообщили о нескольких семьях и не более.
Ага, защитят они. Нужны мы кому. Уж, не обманывали бы лучше. Совсем меня за дурочку что ли держат?! Слабо верилось в это «защитим», никто никогда о местном населении не думает.
Власть, деньги земля — вот что важно, а люди — это восполняемый ресурс, который можно пустить в расход.
В душе царила такая неразбериха. Нужны мы этим пришлым. У них там, на севере, наверное, и своих людей хватает. Никто не станет рисковать воинами ради горстки женщин да детей.