Гидеон переплел свои пальцы с ее пальчиками.
– Ты уверена? Я с этой дамой незнаком.
Торн заиграл желваками, завидуя той легкости, с которой его брат примерял роль друга и защитника.
– Когда мы наедине, она постоянно надо мной насмехается. Она считает, что я все делаю не так, – призналась мисс Лидалл, и тоска в ее голосе тронула даже холодное сердце Торна. Оливия продолжала шагать по тропинке, братья – следом.
– Что за чушь! Ты чудесная девушка. Любая дама гордилась бы такой дочерью, – заверил ее Гидеон – уже самый преданный ее защитник.
– Вы слишком добры. – Они с Торном встретились взглядами, Оливия глаз не отвела, словно бросая ему вызов и понуждая возразить брату.
Торн ожидал увидеть в девичьих васильковых глазах обиду, но мисс Лидалл, казалось, была вне себя.
Она перевела взгляд на Гидеона.
– Леди Грисдейл не в матери мне набивается, Гидеон. Я для нее просто помеха. Она спит и видит, когда я выйду замуж и уеду из отцовского дома.
– А с отцом вы говорили? – поинтересовался Торн.
Мисс Лидалл кивнула:
– Один раз попыталась. Однако он без ума от графини и не видит в ней изъянов. Кроме того, эта дама тщательно следит за собой, когда общается со мной при отце. Если ему придется выбирать между нами – мной и женщиной, которую он мечтает повести под венец, – я точно проиграю.
Трудно было не посочувствовать девушке, которая росла без матери и рискует вскоре потерять и отца, вознамерившегося снова жениться.
Гидеон сцепил зубы и прищурился, явно что-то для себя решив.
– Мы должны что-то предпринять.
«Нет!» – подумал Торн. У его брата была плохая привычка выставлять себя дураком, когда речь заходила о женщинах. Он не позволит ему ввязываться в семейные проблемы мисс Лидалл.
– Тут уже ничего не поделаешь, – ответила она, явно покорившись судьбе. – Именно поэтому я хочу избежать любой конфронтации с отцом и графиней. Случившееся сегодня только послужит подтверждением того, что я для отца – помеха.
Она с тоской взглянула на тропинку, ведущую к домику.
– А в домике не хранятся старые платья? Может быть, я могла бы переодеться, прежде чем мы…
Торн покачал головой, отмахиваясь от ее предположения.
– Все старые платья мама отдает слугам.
– А может, я могла бы позаимствовать платье у кого-то из гостей?
– Наша матушка решила, что в этом домике лучше расположить холостых джентльменов. Если у них обнаружится женское платье или, хуже того, вы натянете чьи-то бриджи, это вызовет еще больше кривотолков, чем наше появление в доме в мокрой одежде, – сказал Торн, развеселившись при виде того, что она заметно поникла, когда он лишил ее надежды на мужские штаны. Хотя если бы Оливия надела бриджи, он мог бы разглядеть ее ножки.
«Расставляй приоритеты, Кемпторн», – мысленно пожурил себя граф.
Где-то вдалеке все трое заметили, как некая парочка пересекла дорожку и исчезла за изгородью.
Мисс Лидалл обернулась к братьям. В ее глазах читался неподдельный испуг.
– Я не могу.
Гидеон шагнул ближе:
– Оливия, а что нам остается?
– Я могла бы вернуться домой, – предположила она, ей все больше нравился собственный смешной план.
– Мисс Лидалл, не будьте трусихой, – Торн безжалостно лишил ее надежды. – Вы не можете прошагать несколько километров в одной туфле. Да и мы этого не позволим.
– Я готова рискнуть, – заупрямилась она.
Он сердито взглянул на девушку:
– Только попробуйте, и я войду в дом, неся вас на своем плече.
– Торн! – возмутился Гидеон.
Мисс Лидалл вздернула подбородок:
– Вы не посмеете!
Гидеон попытался встать между ними.
– Мой брат никогда бы не унизил вас…
– Я сам могу сказать за себя, Гидеон. – Торн подошел ближе, ужасая всех своим ростом. – Не испытывайте мое терпение, мисс Лидалл, иначе вы пожалеете о последствиях.
Он ждал ее решения.
– Вы бесчувственный человек, лорд Кемпторн, – уступила она, от негодования поджав губы.
Его глаза довольно сверкнули.
– Тогда мы поняли друг друга, мисс Лидалл. Только подумайте, скольких недопониманий мы избежим в этом сезоне.
Ее губы задрожали, но она проглотила эту колкость. Развернувшись, Оливия молча зашагала прочь от братьев.
Глава 3
Никогда еще Оливия не ненавидела лорда Кемпторна больше, чем в эту минуту.
Он был властолюбив, бездушен и противен. Ей было жаль Гидеона, которого с таким бессердечным человеком связывали кровные узы.
Злость придала ей сил идти дальше. Извинения Гидеона и его попытки ее упокоить лишь раздражали слух. Только он занимал ее мысли. Она видела лишь торжествующий блеск в глазах лорда Кемпторна, высокомерно изогнутый уголок его рта, из головы не выходила неслыханная его дерзость, когда он грозил перебросить ее через плечо и так понести, если она его ослушается.