— Вина?
— Пожалуйста. — Джил не могла оторвать глаз от панорамы. Фарватер залива испещряли бледно-зеленые паромы. Острова — Бейнбридж, Уидби и Рэшон — сверкали, как алмазы, на фоне горы Олимпик.
— Ничего похожего на Гавайи, верно? — спросил Джордан, протягивая ей бокал на длинной ножке.
— Да, но в своем роде не менее прекрасно.
— Я лечу обратно в Оаху на следующей неделе.
— Так скоро? — Джил позавидовала ему.
— Ненадолго, как и в тот раз. Самое большее дня на два, на три.
— Возможно, вам удастся опять поплавать с аквалангом.
Джордан покачал головой.
— На этот раз у меня не будет времени для подводных приключений, — сказал он.
Примостившись на краешке дивана, Джил с усиленным вниманием разглядывала бокал.
— Не думаю, что когда-нибудь смогу вспоминать о Гавайях, не вспоминая о вас, — смущенно проговорила она. — Оставшиеся дни были такие… пустые.
— Я знаю, что вы хотите сказать.
Глаза Джордана остановились на ее губах. Сердце Джил забилось чаще. Он сел рядом, вынул бокал из ее покорных рук. Его пальцы, едва касаясь, обвили ее шею, откинули прядь волос. Глаза неотрывно глядели в ее глаза, точно он ожидал сопротивления. Затем медленно, давая Джил полную возможность отпрянуть, он прильнул к ее губам.
Джил коротко ахнула и невольно прижалась к нему. Рассудок забил тревогу… ну и пусть. Хоть раз в жизни она узнает, что чувствуешь, когда тебя целуют со страстью… когда тебя любят, тобой дорожат. Хоть раз в жизни она узнает, что такое настоящая любовь. Исступленная радость захлестнула ее сердце. Руки Джордана скользнули по ее груди, легли на плечи. Джил еще крепче прижалась к нему. Джордан целовал ее снова и снова, чуть касаясь губ, точно боялся отпугнуть силой своего влечения. Но, ощутив, что Джил отвечает ему, поцеловал ее крепче.
И внезапно это свершилось. То самое, что было с Шелли, случилось внезапно с Джил. Чудо, которое пятьдесят лет назад произошло с тетей Милли, свершалось сейчас с ней.
Подвенечное платье!
Джил резко отстранилась от Джордана. Задыхаясь от волнения, прижав обе руки к груди, она вскочила на ноги. Широко раскрыв глаза, еще не веря самой себе, она глядела на удивленного Джордана.
— Это вы! — вскричала она. — Это действительно вы!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Что вы хотите этим сказать? — спросил Джордан.
Но Джил молчала.
— Что с вами? Что-то не так?
— Все! — простонала Джил, мотая головой.
— Вам было больно?
— Нет, — прошептала Джил. — Нет. — И, ломая руки, тихо всхлипнула. — Как мне быть? Что мне делать?
— Почему вам надо что-то делать?
— Потому что… о, вам этого не понять. — Хуже того, Джил и сказать ему ничего не могла. Хотя все больше убеждалась в том, что Шелли права. Джордан Уилкокс — ее будущее.
Но как могла она его полюбить? Ведь знала, что тогда ее ждет судьба матери: одиночество, ожесточение, горе. Уж если выходить замуж, то за человека благоразумного и надежного. Как… Ральф. Однако мысль о том, чтобы прожить остаток жизни бок о бок с Ральфом, вызвала в ней еще больший внутренний протест.
— У меня есть голова на плечах, — сказал Джордан. Затем добавил: — Как правило, я ее не теряю. Если у вас какие-то неприятности, не бойтесь довериться мне.
— Неприятностями это назвать, наверное, нельзя. Если верить Шелли и ее тете Милли, это счастливый дар. Извините, что говорю загадками, но… не могу вам этого объяснить. Вы не поймете.
— Попробуйте.
— Не могу. Мне так жаль. Ничего не выйдет.
— Но это… эта проблема возникает, когда я вас целую?
Джил молча смотрела на Джордана.
— Нет… Да.
— Похоже, вы и сами не понимаете. Давайте попробуем еще разок и посмотрим, что выйдет.
— Для этого не обязательно целоваться. Но Джордан уже притянул ее за руку и посадил к себе на колени. Джил, не сопротивляясь, прильнула к нему, уступила его объятиям, откликнувшись на его поцелуй то ли вздохом, то ли блаженным стоном человека, покорившегося судьбе. Руки Джордана крепко прижимали ее, и Джил в который раз поразилась тому, как он действует на нее. Его поцелуй возбуждал и вместе с тем лишал сил.
Губы Джордана ласково, нежно касались ее лица. Джил казалось, что ее несет в водоворот и, если она сейчас же не выберется из бурлящего потока, она пропала, скоро будет слишком поздно.
— Лучше? — через минуту спросил Джордан. Как он может говорить таким ровным голосом?
Не в состоянии ответить, Джил прикрыла глаза, затем кивнула. Да, лучше. И хуже. Всякий раз, как Джордан притрагивался к ней, Джил убеждалась, что страхи ее не напрасны.
— Так я и думал. — Казалось, он успокоился, но это не утешило Джил. Несколько недель она держала дурацкую оборону, а что толку? С той минуты, как они впервые встретились, мир для нее перевернулся.
Она не верила, не могла поверить в могущество подвенечного платья: она смеялась над этой неправдоподобной легендой. Однако даже мистер Ховард, который ничего не знал ни о тете Милли, ни об этом предании, почему-то счел себя обязанным рассказать ей о прошлом Джордана, видел в ней, Джил, его будущую жену.
Джил провела с Джорданом всего три дня, а знает его лучше, чем Ральфа, с которым встречалась много месяцев. Их поездка на побережье и ужин у Эндрю Ховарда помогли ей разгадать этого человека. С тех пор ей стало трудно принимать на веру то, что она видела на поверхности, — замкнутого, циничного мужчину. Ведь его внешнее безразличие, его холодность — всего лишь насильственная маска. Возможно, чутье ее обострилось из-за его сходства с отцом. Адам Моррисон и жил ради риска, ради того возбуждения, которое доставляли ему крупные сделки. Он отдавал делу всю жизнь до последней капли крови, а семья, чувства, человеческие ценности никогда не были для него важны.
Так же, как для Джордана.
Ужин прошел в напряженном молчании, хотя Джордан и сделал несколько попыток разрядить атмосферу. По дороге домой Джил почувствовала, что он хочет что-то ей сказать, но, что бы это ни было, он оставил свои слова при себе.
— Благополучного вам полета, — пожелала Джил, когда они подошли к ее дверям. Ее сердце гулко билось в груди, но не от счастья, а от томительного ожидания. Поцелует или нет? — спрашивала она себя со страхом и надеждой.
— Позвоню вам, когда вернусь, — сказал Джордан. И на этом все.
— Мой любимый ресторан, — сказала Шелли, опускаясь в кресло напротив Джил. Они условились пообедать вместе «У Патрика», недалеко от аптеки, в которой работала Джил. Естественно, Шелли пришла на десять минут позже. Брак с Марком, который был сама точность, не отучил ее опаздывать. Джил часто задавала себе вопрос, как им удается жить душа в душу притом, что они такие разные.
Этот ресторан сыграл свою роль, пусть и небольшую, в романе Шелли с Марком. Джил вспомнила ту давнюю субботу, когда она встретилась здесь с подругой, чтобы вместе пообедать, и каким забавным показался ей сбивчивый рассказ Шелли о подвенечном платье тети Милли. А теперь сама она чувствует себя точно так же: напуганной, смущенной, потерявшей голову.
— Ну же, рассказывай. Все-все, — не успев отдышаться, потребовала Шелли.
— Джордан зашел ко мне. Мы вместе ужинали. Сегодня утром он улетел из Сиэтла по делам, — с деланным безразличием известила Джил. — О чем тут рассказывать?
Пальцы Шелли обхватили стакан, глаза затуманились.
— Ты помнишь, как я в первый раз увидела Марка?
— Вряд ли такое забудется, — невольно улыбнулась Джил, хотя ей вовсе не было весело.
— Когда ты, или мама, или еще кто-нибудь спрашивали меня про Марка, я отвечала, что мне не о чем рассказывать.
— Да. — Джил прекрасно все помнила. Стоило кому-нибудь лишь упомянуть Марка, лицо Шелли становилось непроницаемым, а голос срывался.
— Когда я говорила тебе, что ничего не происходит, то несколько уклонялась от истины. Мне было о чем рассказать, но… я чувствовала, что ничем не могу делиться. Даже с тобой. — Шелли подняла брови. — У тебя, подруга, сейчас такой же вид. Между тобой и Джорданом тоже много чего произошло. Настолько много, что ты напугана до полусмерти. Поверь мне. Уж я-то знаю.
— Он опять меня поцеловал, — призналась Джил.
— Как тебе было? Лучше, чем раньше?
— Хуже.
Ответ Джил, по-видимому, показался Шелли забавным. Попытавшись было скрыть улыбку за меню, она опустила его на стол со словами: