— Звучит интересно. — То есть если тебе по вкусу суета сует, подумала Джил.
— Не спорю, — последовал короткий ответ.
— Вы не понравились мне, когда мы впервые встретились. — Джил сама не знала, почему ее вдруг потянуло на откровенность.
По правде, он и сейчас ей не нравился, хотя следовало признать, что внешне он весьма и весьма привлекателен.
— Я сидела рядом с вами в самолете, и вы показались мне малосимпатичным человеком.
— Насколько я понимаю, ваше мнение обо мне не изменилось? — Джордан иронически поднял бровь, словно хотел сказать, что, каков бы ни был ответ, ему это безразлично.
Джил пропустила вопрос мимо ушей.
— Вы не очень-то жалуете женщин, верно?
— Они имеют свое назначение.
Джордан произнес это так оскорбительно, с таким презрением, что лицо Джил запылало румянцем. Она смерила его пораженным взглядом. Ей стало жаль этого человека: надо же, иметь все — и не иметь сердца!
— Кто научил вас цинизму?
Джордан насмешливо посмотрел на Джил.
— Жизнь.
Джил не знала, как отнестись к такому ответу, но, к счастью, тут подошел лифт.
— Вы не хотите еще что-нибудь сообщить, прежде чем мы спустимся? — спросила она, входя в кабину. Ее роль, надо думать, заключается в том, чтобы защищать Джордана от дочери какого-то приятеля, а может быть, компаньона. Джил не представляла, что он под этим понимает и как ей это удастся, ну да ладно, что-нибудь придумает, когда подойдет срок.
— Да нет, основное я вам сказал, — ответил Джордан. Но тут же нахмурился. — Хотя, боюсь, мы с вами можем вызвать некоторое любопытство.
— Почему это?
— Я обычно не вожусь с невинными младенцами.
— Я — невинный младенец? — Возмутительно, он говорит с ней так, словно она еще ходит в детский сад. Никому из тех, кого она знала, не удавалось еще оскорбить ее, затратив так мало усилий. — Представьте себе, мне уже за двадцать.
Джордан рассмеялся ей в лицо. Джил вся сжалась, пожалев — наверное, не в последний раз, — что согласилась на его просьбу.
— Вы просто чудо, — саркастически произнесла она.
— Я это уже от вас слышал.
Лифт поднялся на последний этаж, и они вошли в ресторан. Джордан сказал что-то метрдотелю, и тот проводил их к столику.
Джил окинула взором изысканно-простой интерьер, и сердце у нее дрогнуло. Крупные бизнесмены, важные правительственные чиновники, мужчины в смокингах, женщины в изящных туалетах, не уступающих тем, что продавались в бутике внизу. Каждого из них окружала аура власти и благополучия.
У Джил перехватило дыхание. Она им неровня, это люди совсем другого калибра. У них есть деньги, настоящие деньги. Она много месяцев копила на эту поездку на Гавайи, экономила на колготках и обедах, а они вкладывают деньги в недвижимость, высотные офисные здания и акции.
Джордан, должно быть, почувствовал, что ей не по себе. Он обернулся к ней и, чуть улыбнувшись, сказал:
— Все будет хорошо.
Джил поразило, что эти три коротких слова так ободрили ее, придали уверенности в себе. Благодарно улыбнувшись, она гордо подняла голову и распрямилась, стараясь казаться выше, насколько это позволяли ее пять футов и три дюйма. Официанты разносили подносы с закусками и узкие граненые бокалы, наполненные золотистым шампанским. Джил протянула руку и, взяв бокал, сделала первый глоток. У нее округлились глаза. Никогда в жизни она не пила ничего вкуснее.
— Изумительное вино.
— Естественно. Оно стоит сто пятьдесят долларов бутылка.
Джил не успела ответить, потому что к ним подошел пожилой импозантный джентльмен, покинув стоявшего с ним молодого человека. Ему было под пятьдесят, а выглядел он так, словно сошел со страниц журнала, посвященного английской знати.
— Джордан, — сказал он сердечно, протягивая руку, — я так рад, что вам все же удалось выбраться сюда.
— Я тоже.
— Как долетел, без происшествий? Глаза Джордана и Джил на мгновение встретились.
— Да, благополучно. Я хотел бы познакомить вас с Джил Моррисон. Джил — Дин Ландкуэст.
— Хелло! — любезно сказала Джил, протягивая руку. Ландкуэст взял ее в свою и держал куда дольше, чем того требовали хорошие манеры. У нее создалось впечатление, что он ее изучает, и она приложила все усилия, чтобы казаться невозмутимой.
Наконец Ландкуэст выпустил ее руку и, отведя от нее взгляд, кому-то кивнул.
— Вы не возражаете, если я вас на минуту покину? Только что прибыл Никольсон.
— Разумеется, — вежливо откликнулся Джордан.
Джил подождала, пока Дин Ландкуэст отойдет, и, наклонившись к Джордану, шепнула:
— Ее папочка? Джордан хмыкнул.
— Умница.
Не такая уж умница, ведь мало кому еще пришло бы в голову так пристально ее рассматривать, но Джил не стала разочаровывать Джордана. Вряд ли ее ждет много комплиментов, а если и ждет, то не от него.
— Что это за парень стоял рядом с ним? — Джил указала кивком на высокого смазливого юношу. Что-то в нем было не так. Что именно, так сразу не скажешь, но отделаться от этого чувства Джил не могла.
— Это Дин-младший, — объяснил Джордан. Джил заметила, как сжались его губы, каким озабоченным на миг стал взгляд.
— Папочка натаскивает его, чтобы он мог занять мое место.
— Младший? — Джил снова изучающе посмотрела на молодого человека. — Не думаю, чтобы он доставил вам много хлопот.
— Почему?
Джил пожала плечами, сама не зная твердо, почему она так уверена.
— Мне трудно представить себе, что вы можете проиграть.
Он взглянул на нее едва ли не с симпатией.
— Не собираюсь давать Дину-младшему возможность выиграть, но не сегодня завтра мне предстоит чертовски жестокая драка.
— Минуточку, — сказала Джил, озадаченно приложив палец к нижней губе. — Разве женитьба на дочери Дина-старшего не упрочила бы ваше положение? — Конечно, это нельзя будет назвать браком по любви, подумала она, но вряд ли Джордан способен жениться по любви, для него это слишком банально.
Джордан бросил на нее быстрый, непроницаемый взгляд.
— Это помогло бы, но, к сожалению, я не из 5 тех мужчин, которые стремятся к женитьбе.
Об этом Джил и сама догадывалась. Не похоже, чтобы в график его деловой жизни входил такой пункт, как брак. Все его время посвящено работе. Работа, только работа. Заканчивается один проект, начинается другой. У Джил уже был такой пример перед глазами. Трудно представить себе, как в такого человека можно влюбиться. Она бы не смогла. А еще труднее вообразить влюбленным его самого. Да он и сам сказал, что не стремится к женитьбе.
— Джордан! — раздался звонкий женский голос.
У Джил поползли по спине мурашки. Перед ее глазами вихрем мелькнула ослепительная блондинка и, кинувшись Джордану на грудь, заключила его в объятия.
— Это, верно, она? — неслышно, одними губами, спросила Джил из-за спины девушки. Джордан сердито взглянул на Джил. — Сделайте же что-нибудь, — тоже беззвучно сказал он.
Сцена эта показалась Джил такой забавной, что у нее не было никакого желания ее прерывать. Протянув руку к блюду с закусками, она взяла намазанный чем-то крекер. Божественно! Джил машинально съела еще две тартинки. Она и не знала, что так голодна. Только проглотив третий крекер, Джил догадалась, что ест — впервые в жизни — черную икру.
— Ах, дорогой, я не могла дождаться, когда ты прилетишь, — сказала блондинка. Грудь ее часто вздымалась, красивые голубые глаза восторженно смотрели на Джордана. С таким неприкрытым обожанием глядят поклонницы на своего кумира. — Что тебя так задержало? Ты разве не знал, что я тебя жду не дождусь?
— Сьюзи, — холодно сказал Джордан, высвобождаясь из ее объятий и поправляя манжеты, — разреши познакомить тебя с Джил Моррисон, моей дамой сердца.