- Не тронь!
Шурка захихикал:
- Родька, говорят, у твоего отца орден отобрали - правда?
- Кто говорит?!
- Чего ты психуешь? Чего накидываешься? - подступил к Родиону Сенька. - Он же просто так спросил.
- Просто так?! - Родион разозлился. - Это ты науськиваешь его на меня. Чего тебе надо?
- Не выдумывай. Никого я на тебя не науськиваю…
- Врешь! - Родион схватил Сеньку за грудки.
- Родька, не цепляйся ко мне - ты же больной.
- Да я тебя… и больной на лопатки положу!
- Ну, смотри, потом не жалуйся, - оскалился Сенька.
- Я не пожалуюсь, только бороться без подножек! - вошел в азарт Родион.
- Я буду судьей, - предложил Петяшка. - Проведу схватку по правилам.
- Ребята, бросьте! - пыталась остановить их Ольга.
Но утихомирить Родиона уже было невозможно. Злился он на весь белый свет, мучался, остро и болезненно воспринимал все, что касалось отца.
Родион и Сенька, сняв куртки, крепко охватили друг друга и, лоб в лоб, посапывая и надсадно, по-мужичьи, покряхтывая, топтались по кругу.
Виталька и Шурка, болея, следили за ними. Петяшка вел себя нейтрально, как и положено судье. Силы были равные, но манеры борьбы, темперамент - разные. Родион яростно наступал на Сеньку, теснил, а тот расчетливо использовал его промашки.
Танюся переживала за Сеньку откровенно и шумно:
- Сенька, не зевай - Родька напирает!
- Сиди помалкивай! - прикрикнул на нее Сенька.
Танюся обиделась, капризно сказала:
- Ох как они долго возятся! Мне уже и есть захотелось.
- Сенька, гни его!… Вот так! - поддразнивал Шурка. - Дави на позвонок! Он не выдержит - выдохся!
- Да замолчи ты, дурошлеп! - рассердился Виталька. - Твой Сенька хитрит… Судья, чего ворон ловишь?
- Штрафую Сеньку на два очка за пассивную борьбу! - закричал Петяшка.
- Он штрафует!… За что? Каждый борется, как хочет… Я тебя вот ка-ак штрафану! - Шурка замахнулся.
- Ну, штрафую на одно очко, - струсив, уступил Петяшка.
Родион накинулся на Сеньку очертя голову: рванул его раз, другой, пытался взять на бедро, кинуть через себя, но тот уклонялся от атак и, улучив момент, дал резкую подножку. Родион упал и тотчас вывернулся из-под навалившегося Сеньки. Вскочил.
- Ты подножку дал! Мы же договорились…
- Не ври! Я не давал…
- Была подножка! - возмущенно крикнул Виталька.
- Не было! Не было! - завопил Шурка.
- Была подножка, я видела, - подтвердила Ольга. - Скажи, Танюся, была подножка?
Танюся пожала плечами.
- Ну, а ты чего, Петяшка, помалкиваешь?… Эх, вы! - с презрением сказала Ольга. - Ну и компашка тут собралась! На вас противно смотреть. Судья трусит, секундант врет, наблюдательница лукавит, а сам борец сподличал.
- Я не давал подножки, - оправдывался Сенька. - Родьке показалось.
- Мне показалось?! А это тебе покажется?
И Родион залепил Сеньке хлесткую пощечину.
Замахнулся и Сенька, ударил его кулаком в лицо. Они схватились снова. Затрещала у кого-то сорочка.
- Перестаньте! Это уже не борьба! - закричала Ольга.
Кружась в яростной схватке, Родион и Сенька налетели на тыквы. Подпрыгивая, тыквы с барабанным буханьем обрушились на них, покатились по сараю.
Во дворе встревоженно залаял Кудлай.
- Вы что тут делаете?! - услышали ребята.
Мать Родиона и Аннушка с испугом заглядывали в сарай.
Родион и Сенька, потирая ушибы, стояли среди разбитых тыкв. Шурка уползал в угол. Растрепанная Танюся искала в сене свои стрекозиные очки. Ольга жалась к стене, а Виталька сидел на верстаке.
- Чем вы тут занимаетесь, я вас спрашиваю? - Мария с недоумением оглядывала ребят.
Не замечая крови, стекавшей с разбитой губы, Родион машинально запахнул полы разорванной донизу сорочки, промямлил:
- Мам… мы тут это… боролись… Турнир устроили… Кабаки нечаянно завалили…
- Хороший же турнирчик у вас получился!… Эх, Родька, Родька… Оказывается, вот какой ты больной. Лучше бы воду со двора выпустил. Хату уже подмывает.
В глазах матери Родион увидел столько горечи и усталости, что в бессилии опустил руки.
Мать пошла в хату, а тетка спросила:
- И в честь какой же принцессы тебе, Родя, губы расквасили?
- Я нечаянно, - пробормотал Сенька.
- Ну да?… Знаю я вашу породу, Сенька! У вас ничего не бывает нечаянно.
Танюся, схватив свой портфель, бегом пустилась из сарая.
- Ну, а ты чего ждешь? - спросила Аннушка у Сеньки и обратилась к Ольге: - Ты останься, Оля, поговорить с тобой хочу.
Кривя губы непонятной усмешкой, Сенька набросил куртку на плечи и пошел вон. За ним, припадая на ногу, поплелся Шурка с двумя портфелями в руках. Вышел и Виталька.
- Скажи, Оля, отчего это Родька почти каждый день приходит домой побитый? С кем он дерется? Из-за чего?