- Вот и мне хотелось, чтобы взрослость пришла к нему быстрее, чтобы этот процесс перерастания не затянулся. Я понимаю, что с ним происходит… Но Родион - человек упрямый и самолюбивый, на него надо воздействовать сильно, иначе он станет неуправляемым.
- Нет, Иван Николаевич, с ним этого не произойдет! Пережимать в таких случаях опасно. Родиону требуется время, чтобы осмыслить, что произошло в семье. В нем, я бы сказал, личность проколупывается мучительно, но упрямо - я это почувствовал. И характер определяется. Слышали бы вы, Иван Николаевич, с какой уверенностью он заявил: «Скажи Ивану Николаевичу, я буду хорошо учиться. Правда!» Я ручаюсь за Родиона и не оставлю его без поддержки.
- Хорошо, Григорий Александрович. Полагаю, что Родион не подведет вас. Ну, а как идет монтаж на комплексе? Скоро ли сдадите в эксплуатацию доильный цех?
- Могли бы сдать через месяц, да не удастся.
- Что ж так?
- Не хватает оборудования. Вы, должно быть, знаете. Бардадым да иже с ним прокутили его. Об этом мы сегодня говорили с правленцами. Думали о том, как все вернуть. Решили вынести этот вопрос на колхозное собрание, чтобы узнать, кто перекупил трубы. Ну, и приструнить кое-кого… Вам, Иван Николаевич, надо бы выступить.
- Но… я-то при чем?
- На вашем месте я бы сказал о поведении некоторых родителей. Об их выпивках, хищениях и так далее. О том, что все это сказывается на судьбах их детей. О ребячьих трагедиях, в конце концов! Ну в самом деле, почему дети должны страдать из-за поведения своих отцов и матерей?! А жизнь сельчан вы знаете хорошо, подкрепите примерами, расскажите о Родионе.
Иван Николаевич некоторое время молча смотрел на Матюхина.
- Над этим стоит подумать, Григорий Александрович, - наконец произнес он. - Пожалуй, я так и сделаю.
- Вот и чудесно! Позвоните секретарю парткома Торопченко. Его обрадует ваша идея.
- Зубастый вы человек, Григорий Александрович! Моя идея?! - воскликнул директор. - И, чувствуется, вплотную занимались детьми.
- Приходилось. Пионервожатым был. В райкоме комсомола работал. Ну и просто не могу быть равнодушным к детскому горю. - Матюхин поднялся. - Спасибо за солидарность, Иван Николаевич.
Они улыбнулись друг другу и расстались, довольные знакомством.
Родион бросился к Матюхину у ворот школы, измученный ожиданием.
- Как ты долго там был!… Что он?
Григорий обнял парня, стиснул:
- Все в порядке, Родя.
- Спасибо, Гриша! А что ты ему сказал?
- Захожу к нему, беру за грудки, трясу и говорю: «Вы что обижаете моего племяша?» А он испугался: «Простите, извините, больше не буду…»
- Ну да! - Родион засмеялся.
- Мы с ним отлично потолковали. Хороший у вас директор!
- Хороший? - удивленно переспросил Родион.
- Просто замечательный! - Григорий незаметно наблюдал за ним. - Толковый человек и, по-моему, любит своих учеников, хотя, конечно, строгий. Но с вами иначе нельзя. - Он похлопал Родиона по плечу. - Ну, я пойду обратно на работу, а ты - домой, садись за уроки. У тебя, видно, долгов поднакопилось?
- Не будет их, Гриша! Ликвидирую, как врагов.
Родион готовил уроки за столом. Дед Матвей смотрел на него из рамки, будто бы немного удивленно. И зря Кудлай, обеспокоенный странным поведением друга, скулил и царапал по стеклу лапой, заглядывая в комнатку, - ничто, не могло отвлечь Родиона от занятий. Он даже не слышал, как бабка Акулина вошла к нему.
- Ты все сидишь да сидишь, будто тебя к столу привязали. Видать, сам директор тебе прочухан сделал…
- Ты что, бабаня! - испуганно вскинулся Родион. - Какой такой директор?… Я сам себе прочухан сделал.
- Может, вечерять будем?
- Я не хочу, бабаня. А мать что делает?
- Руки парит в настое. Судорога пальцы перекрутила.
- А отец не показывался?
- Не показывался. Небось, опять у Дяди застрял.
Бабка Акулина вздохнула и вышла.
У Родиона заныло сердце. Задумался он. Вспомнил разговор на ферме об отце, о пропавших трубах и электромоторах. Без них не заработает доильный цех. А мать вон уже руки испортила на ручной дойке. «Стой, стой!…» - наконец вспомнил Родька. Он же видел такие трубы у Дяди. Они лежали кучей в густых зарослях вишенника. Как-то, играя там с Сенькой, он наткнулся на них. Трубы были еще новенькие, внутри блестящие - оцинкованные! А в халупе, где Дядя варил самогон, видел и небольшие электромоторчики.
- Зачем вы их купили? - спросил он тогда у Сеньки.
- А мы их не покупали. - Сенька засмеялся. - Они нам почти даром достались. Мы с батей в своем хозяйстве такую автоматику заведем - ахнешь! Все будет на кнопочках. Нажал - вжик! - и готово. Мне батя два журнала выписал: «Техника - молодежи» и «Знание - сила». Я в этом разберусь, вот посмотришь…