Председатель, сев в газик, хлопнул дверцей.
- Иванович, шумни Дяде, пусть идет магазин открывать! - крикнул Федя вслед отъезжающей машине. - На целый час задерживается! Тоже мне, шишка на ровном месте.
На крыльце вновь разыгрались страсти:
- Кто ж это написал?
- Да кто б ни написал - правильно написал!
- Ну, придумали… партизаны!
Никто у магазина уже не смеялся.
«Ага, дошло!» - радовался Родион, таясь за табачным ящиком.
На улице показался Дядя, какой-то сам не свой - растрепанный, неопрятный. Все повернулись к нему. Смотрели осуждающе, с раздражением: долго же пришлось его ждать!
Толпа возбужденно загомонила.
- Чего разгалделись?! - закричал Дядя без привычных шуточек-прибауточек. Не читая, он стал сдирать «Обращения» ключом от магазинного замка. - Понаклеили, хулиганье!
- Эй, Дядя, не тронь! - сказал Матюхин, загораживая дверь. - Пусть висят. Они тебя беспокоят, да?
- Отойди, пижон кудлатый!
- Пусть висят! Не трогай, Дядя! - закричали из толпы.
- Нехай читают граждане, которые жулики! - сказал Федя и засмеялся язвительно.
- Дядя, отдай трубы, пока не поздно, - в шутку сказала Виталькина мать.
- Какие такие трубы?! - затрясся Дядя.
- Открывай магазин! - закричали на него. - И так на целый час опоздал, барин какой! У людей праздник, а он спит!
- Дядя работал! - смеялся Федя. - Он на своих воротах зубами отдирал: пять штук ему приклеили.
- Эх, Федя, Федя! - произнес Дядя, открывая дверь. - Ведь знаешь, дуракам закон не писан…
Люди гурьбой повалили в магазин и чуть было не сбили его с ног.
На крыльце остались Матюхин с директором школы Иваном Николаевичем.
- Не правда ли, оригинальное сочинение? - сказал Григорий и рассмеялся. - Не иначе, как работа ваших учеников!
- Неужели? А я считаю, что это хитрость взрослого человека. - Директор школы подмигнул Григорию.
- Да что вы, Иван Николаевич! Стиль-то, стиль какой! А наивная вера в добропорядочность и совестливость жулика? Нет-нет, Иван Николаевич, это бесспорно сочинение ваших подопечных!
Директор школы надел очки и внимательно прочитал «Обращение».
- Возможно, возможно. Написано правильно, без ошибок. И свидетельствует… о пробуждении общественного сознания. За это сочинение я мог бы поставить пятерку…
Виталька наслаждался, наблюдая из-за каменной ограды, как его двоюродный дед Савелий знакомился с содержанием «прокламации». Опираясь на черенок лопаты, тот почти носом водил по строчкам:
- «Граждане жулики!…» Так… так… так… А-а, вон оно как!
Воровато оглянувшись, Савелий стал быстренько счищать лопатой с камней бумагу.
- Кхе-кхе! - Виталька навис над ним, держась за верхние плиты ограды. - Дед Савелий, но ты запомнил, что там написано?
- Изыди, дьяволенок! - Хищно ощерясь, старик замахнулся лопатой.
Виталька пригнулся.
- Не забывай, дед, про Уголовный Кодекс! - услышал Савелий из-за ограды.
…В хате пахло тестом, мочеными яблоками, кислой капустой и смоленой птицей: Акулина Кондратьевна запускала свой «агрегат». После утреннего подмороженного воздуха домашние запахи воспринимались, обостренно, вызывали ощущение праздника.
- Ой; мама, что творилось у магазина! - воскликнула мать Родиона, раскладывая покупки на столе. - Какие-то крысоловы объявились, листовок понаклеили!… - Увидев букет в вазе, опросила: - А цветы откуда взялись?
- Родька принес.
- Родной мой… Даже не думала, что он у меня такой, - растроганно сказала Мария.
- Он для тебя еще один подарок приготовил.
- Какой же?
Помедлив - сказать ей или умолчать? - старуха все-таки решилась:
- А листовки про автодойку… Это ж его дело.
- Так это он, наш Родька? Крысолов?
- Не один он. Их компания - Виталька, Ольга, Маруся.
- А вы-то откуда знаете?
- Они вчера писали в нашем сарае. Я потом в Родькином портфеле одну листовку нашла, прочитала. Хорошо написали… Только ты, Маша, про это - никому, а то Родька обидится… Ой, кажись, пироги подгорают!
Акулина Кондратьевна бросилась регулировать тягу в «агрегате».
Мария прибралась и стала помогать свекрови. Вошел Андрей, как был, в рабочей одежде, небритый, с ухмылкой пригляделся к жене:
- Куда это ты так причепурилась?
- Как это - куда? - ответила Мария. - Чужой человек в доме, неудобно растерехой ходить.
- Значит, для него старалась? Даже цветочки выставила?
- Для себя постаралась, - сказал она, сразу же утеряв праздничное настроение. - А цветы мне сын подарил, если хочешь знать.