- Тут моя вина громче, Матвей Степанович, - виновато ответил председатель. - Прошляпил я Андрея, не усмотрел… Мы же думали его директором животноводческого комплекса поставить…
- И ты говорил ему об этом?
- Говорил. Дескать, входи в курс дела, присматривайся, людей подбирай…
- Вот он и зачванился, кого стал подбирать?
- Мы же его к самостоятельности приучали, чтоб сам все решал… А он себя этакой шишкой на ровном месте почувствовал… Стал куражиться! Вот и пошло у него одно за другое цепляться…
В голосе председателя прорывался гаев, и Родион горбился, Словно ощущал на своих плечах тяжесть отцовских грехов.
- Бардадым с Антонидой сбывали корма, связались с такими же подлецами со стройки комплекса, и поплыли материалы, оборудование. Особенно много труб малого сечения уплыло. Трубы специальные, оцинкованные, для автодоильного цеха. Где их теперь искать?… Что же теперь, милицию привлекать, по дворам шарить?
Услышав о трубах, Родион вздрогнул, будто его током ударило: видел он у кого-то совсем недавно такие. Внутри труб матово поблескивало… Оцинкованные! У кого же он их видел? «Мы сами с Витькой найдем трубы быстрей, чем милиция», - решил Родион.
- И что же следствие открыло? - спросил дед Матвей. - Какую вину Андрея выяснило?
- Андрей в хищениях прямо не замешан. Но под суд подпадет… Как ответственное лицо… Зевнула наша группа народного контроля, Матвей Степанович. Поздно спохватились мы… Дело приняло уголовный оборот.
- Так… Значит, будет суд?
- Показательный суд, Матвей Степанович.
- Показательный?! - задохнулся дед Матвей.
В передней установилась напряженная тишина. Родион испугался, как бы они не услышали гулкий стук его сердца. Отошел от двери, прислонился к стенке.
Дед Матвей прокашлялся и с усилием, глухо спросил:
- Как Андрей держится на… ну, на этих беседах?
- Откровенно?
- А то как еще?… Говори… Я большее выдержал…
- Задирается Андрей, грубит. Вашим именем, как щитом, прикрывается: на кого, мол, наскакиваете? На сына героя гражданской и Отечественной?…
- Так-так… Хорош гусь!… Спасибо за правду… Спасибо, что зашел…
- Не поддавайтесь болезни, Матвей Степанович. Выздоравливайте.
Скрипнула дверь. Председатель вышел. Дед Матвей зачем-то поднялся с дивана, зашатавшись, повалился на постель, застонал. Родион выбежал во двор - звать бабку Акулину.
Она заставила деда Матвея проглотить таблетки, которые врач прописал на случай сердечного приступа…
Необычно тихо стало в старой хате.
Родион посидел немного над тетрадками - учеба не шла на ум. Вышел во двор. Заглянул в окна нового дома. Здесь теперь жил отец после стычки с дедом. Но сейчас его в доме не было. Где он пропадал целыми днями, Родион не знал. От работы отца освободили. Заведующей фермой поставили Танюсину мать.
Побродив бесцельно по двору, Родион хотел забраться в свою нору в скирде, но она вдруг потеряла для него былую привлекательность: показалась тесной и душной.
ГЛАВА ПЯТАЯ
На следующий день Родион с трудом высидел уроки. Хорошо, что его не вызывали к доске: он бы не связал двух слов. Все думал о деде Матвее, об отце, о том, как сильно усложнилась жизнь.
Когда Родион вернулся домой, мать и бабка стряпали. Дед Матвей спал.
- Он что - и не просыпался еще? - поразился Родион.
- Тихо! - остановила его Акулина Кондратьевна. - Пускай отоспится в охотку.
Матвей Степанович лежал на своем деревянном, с балясинками, диване, вытянув тяжелые руки поверх клетчатой шали. Узловатые в суставах, покрытые шрамами пальцы непрестанно шевелились: они будто бы охватывали рамку пилы, сжимали стамеску, оглаживали деталь.
- Все шеволит да шеволит руками, - сказала Акулина Кондратьевна. - И во сне, видно, работает.
- Да он есть хочет, бабаня! Целые сутки ничего не ел. Разбуди его, - попросил Родион.
- И в самом деле, мама, давайте разбудим, - оказала Мария. - А то еще успится и совсем не проснется.
- Вы чего шепчетесь? - вдруг произнес Матвей Степанович, приподнимаясь.
- Небось, голодный, деда? - подскочил к нему Родион.
- Да-а… Напоследок все про жареное-пареное снилось. - Матвей Степанович протяжно зевнул. - Ну и выспался! Как всю жизнь не спал.
- Ну, вставай, отец, умойся, обедать будем - борщ как раз сварился, - сказала Акулина Кондратьевна.
Они уже сидели за обеденным столом, когда Матвей Степанович спросил:
- Андрей где? Он что - все еще там прячется? - кивнул головой в сторону нового дома.
- Там он, - подтвердила Акулина Кондратьевна. - Боится тебя беспокоить.