— Да смотри про Вовкиного отца не болтай — уши повывинчиваю! — крикнул ему вслед Яша.
— За что ты на него так? — спросил капитан.
Яша недоверчиво скосил глаза на незнакомого командира, небрежно махнул рукой:
— А-а, фармазон!
— Слушай, капитан Хива, — как бы не замечая Яшиной подозрительности, хлестнул себя веткой по голенищу сапога командир. — Ты не знаешь, где тут работает твой сверстник Яша Гордиенко?
— Кто-кто? — удивленно вытаращил глаза Яша.
— Гордиенко Яков, из спецшколы.
— А вам он зачем? — насторожился Яша.
— Много будешь знать — скоро состаришься, парень.
— Нет, вправду?
— Значит, нужен, если спрашиваю.
Яша даже оглянулся, не стоит ли поблизости Фимка Бомм. Вот жаль, что прогнал, пусть бы этот москвич-чистюля собственными ушами услышал, что капитану-то именно он, Яша Гордиенко, и нужен был. Жаль, ушел Фимка. И Вовка с Абрашей куда-то запропастились. Ведь не поверят же потом, поди, что капитан, настоящий капитан, к нему приходил!
— Так знаешь такого? — снова спросил капитан, пощелкивая хлыстиком.
— Знаю ли? — засмеялся Яша. — Я и есть Яшка… Яков Гордиенко.
— Да ну? — деланно удивился капитан. — А Хива?
— Честное комсомольское! А Хива… Хивой это меня в школе дразнят.
— Вон как! Ну что же, давай знакомиться, — протянул капитан широкую ладонь. — Командир летучего отряда капитан… Впрочем, фамилию ты еще узнаешь, а пока зови просто дядя Володя. Ясно?
— Ясно. Как в геометрии!
— В военкомат заявление писал?
— Писал.
— В райком комсомола ходил?
— Ходил.
— На фронт просился?
— Было такое.
— Ну вот, они и рекомендовали тебя в адъютанты… и еще один человек. Как? Согласен?
Яша сгорал от нетерпения и любопытства, а когда капитан произнес такие слова, как «адъютант» да «летучий отряд», у Яши даже поджилки задрожали. Он уже представил себя адъютантом командира летучего отряда — вроде Петьки при Чапаеве. Летит командир на рыжем жеребце впереди отряда — и Яша рядом, выхватывает командир сверкающую на солнце шашку — и Яша тоже. Ветер свистит в ушах, земля гудит под копытами коней, громом катится вслед за Яшей воинственный клич летучего отряда: «Ур-ра-а! Руби фашистов!!.» Фашистам такое ни в жизнь не выдержать! Бросают они в бурьян свои автоматы и пулеметы, бегут, бегут, бегут в кукурузные заросли. А Яша с командиром уже настигают их и шашками направо, налево — раз, раз, раз! Падают на черную землю кукурузные стебли, срубленные вместе с фашистскими головами…
— Ну как? Согласен? — снова спросил капитан.
И нет уже ни кукурузного поля, ни порубанных фашистов, ни коня, ни шашки в руке… Есть выжженная степь, седая от солнца стерня да жесткая, как остывший шлак, глина на бруствере. Есть незнакомый капитан, который пытливо смотрит на Яшу прищуренными в улыбке глазами… Уж не смеется ли он над Яшей? Не разыгрывает ли он его, как мальчишку?.. Надо бы посерьезнее себя держать с ним, а то и вправду пацаном посчитает.
Яша неторопливо отряхнул брюки от приставшей земли и соломинок, пригладил ладонью взвихренные рыжеватые волосы, деловито спросил:
— Нас четверо ходило в военкомат, в райком — тоже. Все — ребята что надо. Почему же меня только одного берете?
— Мне пока один адъютант нужен, — серьезно, в тон Яше, ответил капитан. — Потребуются еще бойцы — и других возьмем. Ты их держи на примете, если ребята крепкие.
— Ладно.
И все-таки ненадолго хватило Яше солидности — любопытство одолело. Он смутился, почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо, и, отвернувшись чуть в сторону, чтобы капитан не заметил, не передумал и не отказал в адъютантстве, спросил:
— А что такое летучий отряд? Кавалерия? Да?
Капитан понял его, пощадил мальчишечье самолюбие, потушил смешинки в глазах, ответил серьезно, как равному:
— Нет, Гордиенко, не кавалерия. Но часть очень серьезная, прибудешь — увидишь. Служба у нас опасная и трудная, берем только тех, кто ничего не боится и готов жизнь отдать в борьбе против фашистов.
Обняв Яшу за плечи, капитан увел его в степь. Расспрашивал о школе, о Яшиных друзьях, о комсомоле, говорил про Павку Корчагина. Разговаривали так задушевно, словно с братом Алешкой. На прощание капитан вынул из кармана банку консервов:
— На, держи! Первый адъютантский паек.
Яша смущенно отказался. Капитан сунул банку Яше в карман:
— Ладно, отдай матери. С харчами-то у вас негусто.