— Сам по себе ты достаточно самодовольный, — рассмеялась ведьма.
— Зато честный. Не замалчиваю своих эмоций.
— Это камень в мой огород?
— Нет, у тебя здесь только цветы, — знающе опроверг он.
***
— Так вот кто по ночам шастает, — раскрыл тайну Майкл, хотя прекрасно знал ответ. — Быстро спать.
Он выцепил Делию в коридоре, прождав около получаса. Антихрист видел, что она не высыпается, и стремился угадать причину.
— Сам иди, — открестилась Корделия. — Я просто хочу пить.
— Я принесу, — ещё твёрже сказал Майкл.
— Майкл, ну что тебе надо? Что ты пристал? Ты меня выжидал тут, что ли? — вздохнула Корделия и скрестила руки на груди.
— Да, — признался кудрявый. — Ты уже какую ночь ходишь по Академии вместо того, чтобы отдыхать. Что случилось?
— Ничего, не придумывай себе всяких глупостей.
Делия не могла взять и вывалить всё, ни ему, ни кому-либо ещё. Она очень устала, морально и физически. Осознание того, что она слабеет, пусть и медленнее, чем обычно, съедало её, нагоняло бесконечную печаль. Она не могла веселиться вместе со всеми и беззаботно вести себя, не видела собственного будущего. А ведь столько всего хотелось сделать. Сама себя загоняла в депрессию и боялась попросить помощи, чего бы это не касалось, шабаша, здоровья или бытовых задач. «А вдруг они посчитают меня немощной?» — вертелось в мыслях. Делия была уверена, что без своих сил и знаний окончательно превратится в балласт. Пару раз у неё случались галлюцинации, и теперь ведьма стремилась как можно сильнее отстраниться ото всех.
— Корделия, не ты ли учишь меня тому, что в Академии собрались люди, готовые выслушать, поддержать и помочь? Не ты ли рассказываешь, что не стоит молчать о своих проблемах, чтобы не стало хуже? — с каждой фразой Майкл оказывался ближе и внимательно, выжидающе смотрел прямо в душу, требуя ответов.
— Что ты хочешь этим сказать? Я учу тебя, меня учить не нужно, я сама как-нибудь разберусь, — процедила булокурая и нахмурилась.
— Как-нибудь это как?
— У меня нет настроения спорить с тобой, Майкл. Давай просто разойдёмся по комнатам.
— Да, давай. Ты в свою и я — в твою, — бескомпромиссно шепнул Антихрист, схватил её за локоть и впихнул в дверной проём, захлопывая покои и защёлкивая замок.
— Ты что вытворяешь, Лэнгдон? — ощетинилась Корделия и стукнула его в плечо. — А ну марш отсюда.
Майкл, не обращая внимания на её гнев, прошептал заглушающее заклинание, чтобы их никто не услышал. Кудрявый подошёл совсем близко и смягчился.
— Мы все переживаем за тебя, Делия. Особенно я. Почему ты не говоришь, что с тобой происходит? Чего ты боишься? Думаешь, кто-то посмеётся над тобой? — она засобиралась ответить, но он продолжил, запустив руку ей в волосы. — Это ведь не так. Я уверен, тебя поймут и помогут. Ты думаешь, что способов помочь нет, но даже не даёшь и шанса их поискать, милая. Ты здесь авторитет, и никто не хочет твоей смерти, поверь. Я не вижу причин скрывать своё состояние и накручивать себя.
— Майкл, перестань, ты не понимаешь, всё хорошо и…
— Я слышал это миллион раз за прошедшее время, чёрт возьми! — он крикнул и взял её лицо в ладони, вынуждая смотреть на себя. Насупился и задышал громко и тяжело. — Хватит мне врать, я вижу, что тебе плохо. Я знаю, как никто другой знаю, Делия, что значит бояться показаться слабым. Но какая, сука, разница, как выглядеть перед другими, если речь идёт о человеческой жизни?! О твоей жизни! — он тряс её за плечи, не давая сказать. Она ошарашенно глядела на него, испугавшись, и чувствовала, что он будет лезть к ней, пока не выбьет то, что ему нужно.
— Ты не на моём месте, Майкл, — грустно прошептала Верховная и мягко опустила ладони ему на запястья, чуть надавив, прося отпустить. — К счастью. Не стоит тащить это из меня, мне не станет легче.
Корделия развернулась, но он тут же дёрнул её на себя крепко обнял, прижимая к груди, обхватывая целиком, и плечи, и талию, начав водить руками по спине и зашептал почти умоляюще.
— Сильные девочки тоже плачут, Делия. И позволяют себе помочь, — он ласково и горячо шептал на ухо, проходясь пальцами по расчёсанным на ночь волосам, запутывая их и не выпуская ведьму из рук. — А ты сильная, и если у кого-то появятся сомнения — я заткну их сейчас же, только скажи. Ты не можешь отменить всё, что хотелось бы, но пойми, что этого и не требуется. Ты не одна, осознай это наконец-то, открой глаза. Хватит бегать, выскажись, покричи на меня, да хоть что-нибудь, перестань давить это в себе.
Объятия стали крепче, а Майкл замолчал, тяжело дыша и ожидая дальнейшей реакции. Её сердце забилось быстрее, плечи поднялись, и вскоре он услышал-таки нервный всхлип. Делия, не выдержав и почувствовав поддержку, начала тихо плакать, не в силах и слова вымолвить. Как долго она молчала? Когда здоровье и нормальная самооценка покинули её? Первое около полугода назад, второго, кажется, и не было. Ей так часто делали больно… она так много обжигалась. И почему именно Антихрист рьяно пытался помочь? Эти поглаживания по спине, тёплое сопение над ухом только сильнее разгоняли эмоции. Вот он, бежать больше некуда, ждёт признания или хотя бы крика. А Делии и молчать уже не в пору, нужно отпустить, что сможет. Чем больше она плакала, тем громче.
— Вот так, милая, не волнуйся, я не сбираюсь тебя осуждать или ранить, — мягко, насколько умел, заверил Майкл. — Пойдём.
Он знал, что сейчас ей важно просто выплакаться, что скажет она мало, но это уже его радовало. Делия была единственной, кого хотелось поддержать максимально. Антихрист отвёл ведьму к кровати и бережно уложил, устраиваясь рядом, вытягивая ноги и вновь прижимая притихшую девушку к себе. Та поёжилась неловко, но отстраняться не стала, чувствуя новый прилив слёз.
— Я, — глотая слюну, начала Верховная и прижалась так, чтобы не было видно лица, — мне так страшно, Майкл, — она затряслась.
— Чего ты боишься, дорогая? — его пробирало на дрожь от этого тоскливого признания. Делия была горячей и вымотанной, вызывала непреодолимое желание успокоить и приласкать. Бедная белоснежка, скольким же она помогала всё это время, всю жизнь, наверное. И так глупо отказывается от заботы о себе. Невозможно ведь в одиночку вынести такие тяготы.
— Конца, — несмело и стыдливо ответила Гуд, шмыгнув носом. — Того, что ничего не успею, не помогу девочкам, стану для них…
— Чшш, — Майкл поднял её подбородок и приложил палец к губам. — Не говори этого. Ты не обуза и никогда ею не будешь, как тебе это в голову вложить? Ты очень смелая, сильная и самоотверженная, и ты ни в чём не виновата. И не смей это отрицать, милая. Иди сюда, — парень лёг на спину, устраивая её голову у себя на груди и целуя в макушку. Он поколдовал, чтобы от его тела исходило тепло, и принялся сопровождать её всхлипы размеренной мелодией, услышанной где-то по радио. Майкл пел о красоте моря и прекрасной русалке, чуть улыбаясь и пытаясь быть ещё ближе. «Прекрасная ундина ещё будет петь, на звёзды ещё много раз захочет посмотреть», — неуверенно, но очень нежно прозвучал конец песни.
Корделия толком и не высказалась, но ощутила значительное облегчение и приятную усталость. Майкл не внушал страха или опасности, лишь желание обнять в ответ, что она и сделала, обвив руку вокруг торса. И зачем только возиться с ней так? Конечно, это может быть его коварным планом, но ей ведь и так умирать скоро? Почему просто не довериться?
— Спасибо, — шепнула Верховная и прикрыла глаза. Надо бы сказать ему, чтобы уходил, пока их так не застали и не надумали лишнего. Не должны ученики и Антихристы обнимать Верховную в кровати.
— Согрелась? Не за что, милая, я всегда на твоей стороне, мне уж некуда деваться, — философски хмыкнул Майкл и устало вздохнул, переволновавшись. Он оставил руку на её спине и опустил веки, утыкаясь носом в мягкую макушку.
Они и не заметили, как спокойно и крепко уснули.
========== Глава 10 ==========
Красный, кровавый рот скривился от досады. Вкупе с чёрными дырами вместо глаз лицо, больше похожее на маску, могло бы внушать нешуточный страх, если бы было доступно человеческому взору. К счастью, вход в Орион находился совсем далеко от расположения людского рода. За красной маской скрывался разъярённый самопровозглашённый король. Тёмная фигура, обтянутая неизвестной скользкой материей, мельтешила в пространстве, заложив длиннющие тонкие руки за спину. Если смотреть совсем издалека — точно высокая палка вдруг запрыгала в воздухе, вызывая удивление и смех. Так и было, Саймон ухмылялся сдерживая хохот.