После веселого ужина и торжественного вручения подарков, меланхоличное настроение девушки не прошло. Ей было одиноко в полном людей доме и чего-то не хватало, точнее кого-то. Вдруг на ум пришло воспоминание про идеальные праздничные ужины в доме Дурслей, где ей также не было места и стало еще хуже. Она тихонько стащила с вешалки пальто и вышла в морозную ночь.
В больнице было тихо, пахло медикаментами, а в коридорах пусто. Весь медицинский персонал был занят праздником и только тихое пиканье мониторов в палатах разбавляло тоску. Петунья лежала одна на кровати, наблюдая за мерцающими огнями гирлянды, обмотанной вокруг еловой ветви, торчащей из вазы с водой. Это Дадли постарался, чтобы матери хоть что-то напоминало рождество. С ее глаз скатилась слезинка и она быстро вытерла ее, едва раздался скрип двери.
— Ты все-таки пришла. — С едва заметным облегчением произнесла женщина.
— Где Дадли и Вернон?
— Посетителям запрещено оставаться на ночь, я отправила их домой. — Даже на смертном одре Петунья Дурсль думала о том, что могут подумать окружающие. — Я знаю, ты можешь сделать это быстро, так, что я даже ничего не почувствую.
Грейси кивнула.
— Сделай это, я готова. — Она последний раз взглянула на племянницу и закрыла глаза. — Я передам твоей матери, что ты выросла настоящей женщиной.
— Авада Кедавра! — Девушка взмахнула палочкой и зеленый луч ударил в Петунью. Тетя дернулась и замерла навсегда. Рядом противно запищал монитор, а девушка трансгрессировала к дому номер 12, но зайти не смогла. Она села на качели, силясь понять, что почувствовала и почувствовала ли что-то вообще.
Просидев до самого утра, не замечая ни пронизывающего ветра, ни холода, пробирающегося сквозь ослабевшие согревающие чары, Грейси так и не смогла привести мысли в порядок, но решила, что лишнее накручивание себе нервов до добра не доведет и отправилась домой. Перешагивая через мусор от хлопушек и прочую дребедень, она прошла в свою спальню и легла поверх покрывала, чтобы спустя час сделать вид что уже проснулась и изображать удивление и скорбь за завтраком, когда станет известна новость о Петунье.
Спустя пару дней, Грейси стояла на маленьком кладбище Литтл Уинкинга. Церемония давно завершилась, все прошло тихо и архаично. Гарри и Сириус уехали домой, а девушка решила ненадолго задержаться. Внезапно теплая ладонь накрыла ее озябшие пальцы.
— Ты пришел? — Грейси улыбнулась, поворачиваясь к Тому.
— Не собирался, я близок к нахождению нового крестража. Но не смог оставить тебя одну. Я волнуюсь.
— Опять начинаешь эту песню? Со мной все в порядке. — Она дернула руку, но он не отпустил.
— Не все… я знаю, что ты сделала. И это не проблема. — Девушка удивленно нахмурилась. — Вопрос сделала ты это, чтобы помочь умирающей тетушке, или даже чтобы отомстить… или потому что просто заскучала?
— Конечно, что бы помочь… — Возмутилась Грейси.
— Чтобы видеть, что ты лжешь, мне не нужно быть в твоей голове. — Произнес парень и ее плечи поникли. Она склонила голову и уткнулась ему в грудь.
— Эти кошмары и постоянные голоса в голове… С возрождением Волан-де-Морта все стало другим, я слышу их, твои крестражи, но не могу разобрать, что они твердят и это сводит с ума. Прошу Том, ты должен это закончить поскорее.
— Тебе нужна практика по Окклюменции, ты совсем забросила все тренировки. Ты должна выгнать его из своей головы раз и навсегда.
— Я так устала.
— Знаю, но ты справишься. Я помогу тебе, Грейси, я не оставлю тебя. — Он обнял девушку за плечи и она устало прикрыла глаза, расслабляясь в теплых и таких родных объятиях.
Новый семестр принес ворох новых проблем. Амбридж вместе со своими помощниками всеми силами пыталась поймать участников тайной незаконной организации, близнецы Уизли устраивали свои розыгрыши, школьники по-прежнему воевали между собой. А Грейси, задумавшись о правоте Тома, старалась не во что не ввязываться. Она пыталась отвлечься, переписывалась с Димитрием, выведывала у него о Нурменгарде и его местоположении, но парень продолжал стоять на своем и заманивать ее в гости. Вся найденная информация о дарах смерти была слишком туманной и основывалась в основном на сказках, поэтому требовалось услышать чье-то экспертное мнение. А кто, как не Геллерт ГриндеВальд, который выбрал своим фирменным знаком именно знак даров, мог рассказать обо всем подробно. Но без помощи кое-кого поиски тюрьмы могли затянуться еще на неопределенный срок, поэтому спустя утомительные 27 писем, Грейси отправила клочок пергамента с единственной строчкой: «Увидимся летом».
Несмотря на все старания, полностью отключиться не получалось, всегда находились те, кто мог довести даже самого эмоционально стойкого человека. В этот вечер Грейси дольше положенного просидела в библиотеке. Сначала наблюдая, как Гермиона и Теодор, сидящие за 2 стола друг от друга, перекидываются загадочными взглядами, и молча вместе уходят, потом просто смотрела в пространство и пыталась из неясного шелестящего шепота в голове вычленить информацию. Она шла по коридору, все так же пытаясь сосредоточиться на голосах, которые говорили об основателях, о величие, о магии и призывали помочь им освободиться, когда с громким шлепком ей в голову прилетело что-то склизкое, с отвратительным запахом тухлого мяса. Грязная жижа стекла по волосам на спину и девушка, сжав зубы, медленно обернулась.
— И кто же у нас такой смелый? Или глупый… — Грейси обвела взглядом Паркинсон и опешивших за ее спиной Монтегю и Гойла. — Пенси, как я рада встрече. Мальчики свободны.
Переглянувшись, парни бросились бежать, а оставшаяся без поддержки слизеринка заметно занервничала.
— Ну что? Вот мы и остались наедине, поболтаем о нашем, о женском? — Улыбнулась Грейси, медленно приближаясь. Правильно оценив ситуацию Паркинсон попыталась броситься прочь, но не успела и двинуться, как получила в грудь обездвиживающее проклятье. — Куда же ты? Веселье только начинается, не знаю почему в список непростительных вошел только Круциатус, ведь есть масса других замечательных заклинаний. К примеру снимающее кожу живьем, я его пока не применяла, но вот сейчас с тобой и посмотрим, как оно работает.
Глаза Пенси расширились от ужаса и Грейси взмахнула палочкой, накладывая заглушающие звук заклинания на стены, а потом на однокурсницу, чтобы та могла говорить.
— Ты ненормальная! Я все расскажу родителям! Ты знаешь что они с тобой сделают…
— Неправильно. Надо: «Прости меня, Грейси!», «Я больше никогда так не буду, Грейси!», «Я тупая овца, Грейси!» — Покачала головой Поттер, взмахивая палочкой.
— Стой, стой, стой! Прости меня! — Завизжала Пенси и Грейси выжидательно уставилась на нее. — Я больше никогда так не буду. Я тупая овцааа.
— Так то лучше. — Произнесла Поттер, снимая все заклинания и очищая себя от грязи.
— Ну ты и больная! Хорошо, что скоро вас тут не будет. — Процедила Паркинсон, поднимаясь с пола.
— О чем ты?
— Эта дура Эджком вас сдала. Шайку твоего брата накрыли и возможно прямо сейчас Амбридж переламывает его палочку.
Грейси от злости сжала кулаки и бросив убийственный взгляд на Пенси поспешила к кабинету директора. Но когда смогла пройти внутрь увидела, как Дамблдор исчезает в столбе огня феникса, а Амбридж провозглашает себя новым директором.
С этого момента жизнь в Хогвартсе стала невыносимой, все члены ОД были наказаны, а в школе введена военная дисциплина. Гарри ходил поникший, ни с кем не разговаривал и винил в произошедшем только себя.
— Перестань. — Шикнула Грейси на брата, который тихо вздыхал глядя в окно смотровой башни. Девушка вычерчивала руны на полу, сверяясь с книжкой. — Я повторяла тебе сотню раз, ты ни в чем не виноват. И тебе не нужно ходить со мной, твои друзья на тебя не злятся.
— Мне кажется я всех подвел. Мне вообще не стоило подвергать всех опасности.
— Все члены ОД вступили туда добровольно и это был риск, на который они все сознательно пошли.