Навязчивые мысли подталкивали к словесному излиянию:
— Не беспокойся! Я не стану портить твой имидж. Да это и невозможно. Как же, такой непревзойденный, легендарный любовник женился на женщине, которая его не желает.
— Дело не в моем имидже, — мрачно отозвался Рейт, — а в нашей с тобой репутации, скажем так. Ведь ты понимаешь, что с общественной точки зрения то, что мы с тобой делаем, — фальшивка.
Не услышав в ответ ни слова, он продолжал:
— А насчет женитьбы на женщине, которая меня не желает, скажу лишь, что ты не женщина, Энни, ты — девочка. И, полагаю, мне не так уж трудно будет найти утешение на стороне.
Нет, по наглой самоуверенности ему просто нет равных, возмущенно подумала Энн. А ее «избранник» отвернулся, ища что-то во внутреннем кармане куртки.
— Вот, возьми, надеюсь, тебе понравится. — И, как бы между прочим, он вручил ей маленькую коробочку.
Чуть дрожащими пальцами Энн открыла ее и ахнула — там было золотое обручальное кольцо. А к нему — другое, то, которым скрепляют помолвку. Девушка глаз не могла оторвать от сапфира в окружении ослепительных бриллиантов.
— До чего красиво, — охрипшим голосом произнесла она и тут же подумала, что сапфир подобран под цвет ее глаз — с голубоватым оттенком. — Я не могу его носить, Рей, — все же воспротивилась она без какого-либо желания. — Оно слишком дорогое.
— Ты должна его носить, — твердо сказал Рейт. — Не забывай: от тебя ждут именно этого.
Интересно, он нарочно выбрал сапфир? Или это просто случайное совпадение? Небрежно и впопыхах сделанная покупка, при которой сходство между камнем и ее глазами просто ускользнуло от него?
— Давай руку.
Энн нехотя и напряженно протянула левую руку. Он вынул кольцо из коробочки и уверенно надел ей на безымянный палец.
— Очень красиво. Спасибо, — вежливо поблагодарила Энн.
— И это все, что ты можешь сказать? Так говорят дети, когда им дают на карманные расходы. Женихов принято благодарить в несколько иной форме.
С этими словами он вопрошающе посмотрел на нее, и Энн опять с раздражением почувствовала, как ее сковывает неловкость. Ясно, что он все это делает специально. Ну ладно, она докажет, что не боится его. Крепко стиснув зубы, невеста послушно подняла лицо, инстинктивно зажмурилась и стала ждать.
Но ничего не последовало. Она открыла глаза и сердито уставилась на непонятливого жениха.
— Если это — лучшее, на что ты способна, — презрительно произнес он, — то, чем больше в нашей семейной жизни будет скрыто от посторонних глаз, тем лучше.
Рейт окинул ее тоскливым взглядом школьного наставника и протяжно вздохнул.
— Да будет тебе известно, дорогая моя девочка, что безумно влюбленные невесты не принимают поцелуи своих женихов так, словно это — ложка микстуры.
— Но мы вовсе не безумно влюбленные, — с упрямством отпарировала Энн.
— Да, но по многим причинам, которые я тебе уже изложил, крайне важно, чтобы никто другой, кроме нас, об этом не догадался, — сказал Рейт. — Патрик — не дурак, и, появись у него хоть малейший шанс опротестовать твои права, он не преминет им воспользоваться.
— Но что я могу поделать? — защищалась Энн. — Брать уроки, как целовать нелюбимого мужчину, как будто от него без ума? Нет уж, спасибо, как-нибудь обойдусь!
— Вот как? А у меня сложилось другое впечатление. Поцелуи между настоящими любовниками — это совсем не те бестолковые и безвкусные штуки, которые, очевидно, только и были тебе знакомы.
Как хотелось бы самоуверенно заявить, что она имеет представление, как целуются с желанным мужчиной, но это было бы неправдой. Мужчины, равно как и поцелуи, которыми ей довелось с ними обмениваться, оставили ее совершенно равнодушной.
— Я не актриса, Рейт, — только и сказала она. — Я не умею по заказу.
— Не умеешь? — мягко спросил он. — Так, может, пора научиться?
Он все еще держал ее за руку. Не выпускал из своей и стоял так близко, что стоило ему сделать лишь шаг… Энн напряженно ждала, что он сейчас заключит ее в объятия, понимая, что бороться с ним будет бесполезно. Но вместо этого он медленно поднял другую руку и нежно отвел назад ее волосы.
— Вот как прикасается к женщине глубоко любящий человек, — тихо сказал он. — Она кажется ему такой беззащитной, такой хрупкой и нежной, что он боится потревожить ее, опасается, что простое прикосновение пальцев к ее коже воспламенит в нем такую страсть, с которой он не справится. Он и отчаянно желает ее, и в то же время хочет быть неторопливым, чтобы подольше сохранить и протянуть каждую секунду их общения. Он разрываем противоположными стремлениями: всепоглощающей жаждой обладать ею и желанием просто обожать, одаривая вниманием и заботой, на какие только способен…