Я предпочитаю гулять после полудня. Мне, как и Джорджии, прогулки помогают «проветрить мозги», переключиться с композиторской работы на писательскую. Выходя из дверей, я наслаждаюсь потоком картин, которые окружают меня: вон белка, а там висит шишка, — и этот поток заполняет собой водоем под названием «творческое вдохновение». И если я вышла из дома в поисках идей — я непременно их найду.
Когда по каким-то причинам я не могу выйти на улицу, то настраиваю беговую дорожку на путь в гору и иду, включив музыку или читая любимый «молитвенник» — «Творческие идеи» Эрнеста Холмса. Музыка и книга создают во мне точно такой же поток идей, как и картины из мира природы. Я иду по беговой дорожке, и настроение поднимается, расширяется взгляд на жизнь.
По словам моего врача Кристофера Барли — высокого жилистого мужчины, обмену веществ которого и птица позавидует, — достаточно двадцатиминутной прогулки в день. «Не обязательно идти далеко или лазить по горам, — говорит он, — но обязательно гулять каждый день. Некоторых это приводит к ошеломительным результатам, которым даже медики удивляются». В том числе снижается уровень холестерина, уходит лишний вес. За первый месяц таких ежедневных прогулок я избавилась от четырех килограммов.
Во время прогулок вас посещают творческие идеи. Уменьшаются аппетит и вообще желание съесть лишнего. В следующий раз, когда почувствуете приступ голода, попробуйте не есть, а прогуляться, и запишите, что получилось.
Наденьте подходящую обувь. Застегните или зашнуруйте. Удобно? Отлично. Теперь идите на улицу, на двадцать минут. Если говорите себе, что у вас нет времени, вспомните, что прогулки не отнимают у вас время, а скорее наоборот. Гуляя, вы четко расставите приоритеты на весь оставшийся день и войдете в него с легким сердцем. После прогулки, если захочется, запишите мысли, озарения и представления, которые вас посетили.
Инструмент четвертый: четыре вопроса
Приступ голода — хитрый враг. Он застает нас врасплох именно тогда, когда мы ослабляем оборону. Допустим, мы весь день питались правильно и только здоровой едой. Значит, приступ голода устроит нам засаду аккурат перед сном. Нас похвалят за силу воли и мужество и скажут, что «совсем чуть-чуть чего-нибудь греховного» в качестве награды нам не повредит. Но это «совсем чуть-чуть чего-нибудь греховного» часто приводит к чему-нибудь очень даже вредному.
Мой личный грех — вишневый пирог, едва ли не основное блюдо в моем доме, поскольку под боком у меня живет настоящий эксперт по выпечке. По утрам меня чаще всего будит запах свежеиспеченного. Сегодня это был, например, шоколадно-фисташковый торт. Вчера — ореховые пирожные брауни. Надо сказать, я изрядно наловчилась встречать этих восхитительных врагов лицом к лицу. В конце концов, шоколад — это шоколад, пища дьявола, с ним все понятно, а побаловать себя можно и чем-то другим, получше. Но вот вишневый пирог — о, он искусно маскируется под нечто легкое и совершенно невинное, и, конечно же, маленький кусочек не повредит. «Кусочек не повредит», потом еще один «кусочек не повредит», и еще — и вот я уже тянусь за полезным набором инструментов, который называется «четыре вопроса». Вопросы простые, но эффект производят как от разорвавшейся бомбы.
Первый звучит как «Хочу ли я есть?». Оказывается, очень часто ответ на этот вопрос однозначен: нет. Нет, мне не хочется есть, просто мне скучно, или я чем-то разочарована, а кусочек торта обещает чудесное кулинарное приключение. Впав в ступор перед пустой страницей, я, вместо того чтобы писать, поворачиваюсь к холодильнику. А вопрос «Хочется ли мне есть?» дает шанс остановить крушение поезда до того, как будет слишком поздно. Но если есть все-таки хочется, я перехожу к вопросу номер два.
Он гласит: «Хочу ли я съесть именно это?» — и тоже, как и первый, предназначен задавить приступ голода в зародыше. Энтони рассказывает, что его неудержимо тянуло к чизбургерам — до тех пор пока он не задал себе этот вопрос. Оказалось, нет, ему вовсе не хочется впихивать в себя столько калорий, жира и углеводов. «Закончилось все тем, что я съел свежий сочный персик, — говорит он. — И понял: благодаря своей сладости фрукты часто помогают остановить приступ голода, не издеваясь над собой».
Третий вопрос — «Хочу ли я съесть это именно сейчас?». Многие люди, соблюдающие диету, жалуются, что приступ голода настигает их поздно вечером. «Это был мой личный злой дух — полуночный перекус, он гарантированно откладывался у меня на бедрах, — делится Марджи. — Я была согласна с Опрой[1], когда она сказала, что нельзя есть ночью. Но „нельзя что-то делать“ не означает „не делать“ этого. Две ночи из трех я поддавалась искушению, и это искушение немедленно давало о себе знать — следующим утром, на весах. Правда в том, — продолжает Марджи, — что часто мне вовсе не хочется наедаться посреди ночи. Я говорю себе, что всегда могу съесть это завтра».