Обратим здесь внимание на два важных момента. Безусловно, в концепции Бергсона динамика берет верх над статикой, становление над устойчивостью и неизменностью; но в то же время поток сознания, по Бергсону, определенным образом структурирован; нельзя сказать, что это сплошное хаотическое изменение без моментов устойчивости. Нет, в длительности различаются отдельные моменты, но особого рода: не рядоположенные, как в пространстве, а взаимопроникающие и отражающие в себе – пусть ограниченным, но истинным образом – всю реальность. И второй момент: здесь мы встречаемся с критикой символов и символизации (по Бергсону, это операция рассудка, замещающая саму реальность ее пространственным образом), что станет важным моментом в концепции, изложенной в "Творческой эволюции".
Бергсон пишет здесь и о том, с чем связано "ненасытное желание различать": с требованиями социальной жизни и языка, которые имеют для человека неизмеримо большее практическое значение, чем его индивидуальное существование и внутренний мир. В глубине человеческой души, считает Бергсон, вообще нет места количеству; это чистое качество, разнородность, это процесс постоянного развития. Такая трактовка времени определила подход Бергсона к классическим философским проблемам, например проблеме свободы. Последняя глава "Опыта" посвящена критике психологического детерминизма и доказательству того, что свобода представляет собой первичный, неопределимый факт человеческого сознания, ибо "всякое определение свободы оправдывает детерминизм". "Свободой мы называем отношение конкретного "я" к совершаемому им действию. Это отношение неопределимо именно потому, что мы свободны. В самом деле, анализировать можно вещь, но не процесс; можно расчленить протяженность, но не длительность. Если же мы все-таки пытаемся его анализировать, то бессознательно превращаем процесс в вещь, а длительность в протяженность. Уже одним тем, что мы пробуем расчленить конкретное время, мы развертываем его моменты в разнородном пространстве, замещая совершающийся факт уже совершившимся. Тем самым мы как бы замораживаем активность нашего "я", и спонтанность превращается в инерцию, свобода – в необходимость". Мы привели эту довольно пространную цитату, так как она очень характерна для бергсоновского способа аргументации. Новая трактовка времени, полагал он, ценна тем, что представляет многие традиционные философские проблемы просто как несуществующие, иллюзорные, связанные со смешением идеи чистой длительности и пространства.