Бергсон считал важным достоинством своей философии возврат к простоте, к непосредственному взгляду на мир, освобожденному от искусственных спекуляций и псевдопроблем. Простота для него – понятие многоплановое. Он рассматривал эту проблему и в сфере умозрения, философии, и в сфере морали, поведения человека, где особо значимым для него был призыв к освобождению от искусственных потребностей. Он говорил о простоте в речи "философская интуиция", писал о ней и в ранних работах, и в "Двух источниках морали и религии". Но сам предложенный Бергсоном путь достижения простоты – не легок и не прост. Нет, его философия – не для ленивых. Она вовсе не означает спокойного созерцания. Ее можно назвать, используя термин, часто применявшийся Бергсоном, "философией усилия". Ведь длительность – динамическая целостность, качественная разнородность, неделимая множественность – постигается также динамическим путем, путем усилия, подобного перевороту в сознании. В раннем творчестве Бергсона этой проблеме также было уделено немалое внимание.
Бергсон считал важным достоинством своей философии возврат к простоте, к непосредственному взгляду на мир, освобожденному от искусственных спекуляций и псевдопроблем. Простота для него – понятие многоплановое. Он рассматривал эту проблему и в сфере умозрения, философии, и в сфере морали, поведения человека, где особо значимым для него был призыв к освобождению от искусственных потребностей. Он говорил о простоте в речи "философская интуиция", писал о ней и в ранних работах, и в "Двух источниках морали и религии". Но сам предложенный Бергсоном путь достижения простоты – не легок и не прост. Нет, его философия – не для ленивых. Она вовсе не означает спокойного созерцания. Ее можно назвать, используя термин, часто применявшийся Бергсоном, "философией усилия". Ведь длительность – динамическая целостность, качественная разнородность, неделимая множественность – постигается также динамическим путем, путем усилия, подобного перевороту в сознании. В раннем творчестве Бергсона этой проблеме также было уделено немалое внимание.
сли длительность рассматривается в ранних работах в контексте психологии, применительно к сознанию индивида, то при исследовании восприятия и памяти Бергсон привлекает данные физиологии. По Бергсону, восприятие в силу физиологических особенностей человека ориентировано преимущественно на цели практического действия; надстраивающийся над восприятием интеллект сохраняет эту специфику, что существенно сужает его познавательные возможности. В "Материи и памяти" проблема специфики человеческого познания получила многоплановое обоснование: в процессе сложных рассуждений Бергсон показывает, что "у существа, наделенного телесными функциями, роль сознания состоит главным образом в управлении действием и прояснении выбора"; у человека как существа телесного познание ориентировано изначально и прежде всего на практическое действие, на выбор наиболее приемлемых способов действий с вещами, на которые его же собственное сознание делит окружающую реальность. Прежняя философия, полагает Бергсон, чаще всего упускала из виду эту телесную сущность человека и рассматривала его познание как чистое, не замутненное привходящими соображениями удобства или пользы. На самом же деле именно эта, физиологическая сторона человека определяет присущий ему способ восприятия и познания мира. Такая критическая переоценка позиции "чистого познания", введение в исследование человеческой физиологии, анализ роли тела в познании, его аффективных стремлений и волений – общая тема философии конца XIX – начала XX века. Эти идеи стали одним из истоков представленной в "Творческой эволюции" концепции интеллекта и науки.