Когда в 1990-е годы все больше и больше людей открывали для себя Всемирную паутину, в Microsoft начали опасаться, что многие пользователи сменят свои технические предпочтения, и влияние, как и деньги, перейдут к Netscape — компании, которая создала самый популярный веб-браузер.
Microsoft сделала свой ход, выпустив собственный браузер Internet Explorer в составе операционной системы Windows, стоявшей тогда на 90 % персональных компьютеров. В Microsoft ожидали, что этот шаг отрежет для Netscape любую возможность заработать на привлекательности и доступности своего браузера, поскольку очень немногие люди будут искать что-то еще, если на их компьютерах сразу будет стоять Internet Explorer.
Это было как гром среди ясного неба. Netscape срочно была нужна новая стратегия, если компания хотела оставаться на рынке веб-браузеров, к созданию одного из которых сама приложила руку. В качестве ответного удара Netscape решила опубликовать исходный код своего браузера, надеясь, что свободно распространяемый код де-факто станет обыденной вещью для всех интернет-приложений. Если бы так случилось, это могло бы привести компанию к контрактам на техническую поддержку, консалтинговым услугам и другим способам зарабатывать деньги, напрямую не связанным с веб-браузерами.
Эта стратегия «открытых исходников» была вариацией на тему движения за свободное ПО, но Ричарду Столлману она не понравилась. Ему хотелось, чтобы код был свободным как социальный и политический товар. Он говорил, что программное обеспечение должно быть «свободным, как свобода слова»{4}. Для Netscape открытый код был попыткой спасти компанию от краха. Это делало их исходный код «бесплатным, как бесплатное пиво»{5}. Компания надеялась заработать, устроив лучшую пивную вечеринку.
Как показала история, это не сработало. И хотя Netscape не выжила как самостоятельная компания, она выпустила открытую версию кода своего браузера, получившего впоследствии новое название — Mozilla. Браузер получил путевку в жизнь во многом благодаря усилиям Дона, моего нового коллеги по Eazel. Мелтон был ответственен за то, чтобы вычистить все ругательства из исходного кода до того, как он увидел свет.
Непечатная лексика была препятствием, от которого Netscape нужно было избавиться в рамках инициативы с открытым исходником, которая должна была позволить заглянуть во внутреннюю рабочую обстановку разработчиков программного обеспечения. Даже сейчас, когда я пишу эти строки, программисты — это в основном молодые люди, всего несколько лет проучившиеся в колледже, умники заливающие в себя кофеиновые напитки, чтобы выдержать долгие часы за клавиатурой и уложиться в зачастую очень жесткое расписание. Правда, в начале 2000-х годов эта тенденция проявлялась еще сильнее. Когда человек устает, а времени ему не хватает, проявляется его настоящий характер, юношеский пыл перекрывает всё, и споры — технические или другого рода — становятся видны в коде ПО. Используя горбатый регистр[12], программисты часто соединяют несколько слов в одно, и показательным примером ненормативной лексики в коде исходника может служить следующая фраза:
cleanUpBobsSh_tStormHeIsAF_kingTurdBlossom;[13]
Боясь, что такие грубые ругательства могут поставить под вопрос популярность их программного обеспечения, когда будет опубликован исходный код, руководство Netscape постановило: все ругательства из программ убрать. Чистка кода была грандиозной задачей. Заниматься ею поручили Дону, и, как он говорил, он был для этого чертовски подходящим парнем. Он и сам был тем еще матерщинником. Мелтон нашел и вычистил всю нецензурную лексику, но открытый исходник не сильно помог Netscape в войне браузеров. Компания проиграла.
Поскольку стало понятно, что поражение неизбежно, Дон решил поискать другую работу. К тому времени, когда он пришел в Eazel, отставание от графика разработки не было нашей единственной проблемой. С деньгами тоже было плохо. Eazel нечего было продавать, а финансирование иссякало. Наши руководители были заняты попытками найти новые источники средств, и какое-то время состав сотрудников обновлялся каждые несколько недель. Потом стало тихо. Даже слишком тихо.
Перенесемся на пару месяцев в будущее. Ни один венчурный инвестор не подписал чек, и в тот самый день, когда Eazel выпустила Nautilus 1.0, две трети сотрудников компании были уволены. Мы с Доном оказались в меньшинстве, которое продержалось еще три месяца, пока наши руководители пытались продать компанию как можно быстрее и без всякой выгоды.
Мы с Доном остались без работы, но стали друзьями и, когда не слонялись по Кремниевой долине с ее полями для гольфа, то искали себе новую работу. Вскоре мы услышали, что Apple набирает сотрудников. Компьютерная компания в Купертино провела ярмарку вакансий для бывших работников Eazel. Я взял пару визиток у менеджеров Apple и собирался написать им. Но у Дона, который всегда лучше меня давил на нужные рычаги, была другая идея. Следующее, о чем я узнал, — у меня будет собеседование со Скоттом Форсталлом, который в то время был директором Platform Experience в Apple. В те дни, когда не было iPod и iPhone, этот отдел отвечал за пользовательский интерфейс Macintosh, за такие приложения, как Finder и Почта, а также за пакеты программ, которые использовали сторонние разработчики, чтобы создавать собственные программы для Mac.
12
Способ написания, при котором слова пишутся слитно, без пробелов, при этом каждое слово внутри фразы пишется с прописной буквы. Стиль получил название
13
На русский язык эту фразу можно перевести примерно следующим образом: «Уберите этот поток дерьма за Бобом, он долбаный вонючий дристун». (А можно сказать и покрепче.) —