Ф.М. Достоевский в «Дневнике писателя» за январь 1876 г. назвал театр Петрушки «бессмертной народной комедией» [Достоевский 1981: 180]. Петрушечные мотивы звучат и во многих его художественных текстах [См.: Гусев 1983; Солянкина 2008; Якубова 2000, 2013]. В пронзительной сцене из романа «Преступление и наказании», когда несчастная Катерина Ивановна отправляет детей петь на улицу, она противопоставляет «низкий» жанр Петрушки («не “Петрушку” же мы какого-нибудь представляем на улицах») высокому, по ее мнению, стилю Мальбрука: «это совершенно детская песенка и употребляется во всех аристократических домах, когда убаюкивают детей» [Достоевский 1973: 330]. На первый взгляд, Достоевский, в отличие от Гоголя, отсылает читателя к истории оригинального французского текста песни. Однако, как показал в своем комментарии к роману Б.Н. Тихомиров, значение песенной аллюзии гораздо шире. Вопреки намерениям Катерины Ивановны, ее уличное пение в окружении «публики» из городских низов вызывает в памяти вовсе не аристократическую, а простонародную солдатскую версию, подразумевающую под Мальбруком Наполеона. Таким образом, песня «оказывается на генеральном направлении проблематики» романа и проецируется на наполеоновскую тему в теории Раскольникова [Тихомиров 1997: 242].
Другой исследователь Достоевского полагает, что для замысла писателя важнее был не русский, а французский текст песни, в финале которого звучал мотив воскресения, победы над смертью (полет души Мальбрука виден сквозь ветви лавра и сопровождается пением соловья) [Тоичкина 2005: 246]. Тем самым, в контексте всего романа песня включена в сюжет моральной гибели главного героя и его будущего духовного «воскресения». Кто бы ни был прав в этом споре, ясно одно: то, о чем пела у Гоголя шарманка Ноздрева, стало одной из магистральных тем русской классической литературы.
Песня о Мальбруке, несущая целый спектр мифологических и культурно-исторических ассоциаций, воскрешает в литературных текстах архетипические образы славянского и западноевропейского народного театра. Синтез этих культурных традиций стал одним из истоков театральности прозы Гоголя и оставил заметный след в поэтике писателя.
Литература
Алферов А. Петрушка и его предки (Очерк из истории народной кукольной комедии). - М.,1905.
Альшванг А. Людвиг ван Бетховен. Очерк жизни и творчества. - М., 1977.
Гете И.-В. Собр. соч.: В 13 т. - Т. XI. - М., 1935.
Григорович Д.В. Избранные сочинения.- М., 1955.
Гусев В.Е. Достоевский и народный театр // Достоевский и театр. - Л., 1983. - С. 103-117.
Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. - Т. 4. - М., 1955.
Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. - Т. 6. - Л., 1973.
Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. - Т. 22. - Л., 1981.
Жирмунский В.М. К вопросу о странствующих сюжетах. Литературные отношения Франции и Германии в области песенного фольклора // Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение. Восток и Запад. - Л., 1979. -С. 344-374.
Исторические песни. Баллады / Сост., подг текстов, вступ. ст. и примеч. С.Н. Азбелева. - М., 1986.
Кони А.Ф. Петербург. Воспоминания старожила. - Пг., 1922.
Кривонос В. Наполеоновский миф у Гоголя // Гоголь как явление мировой литературы. - М., 2003. - С. 67-72.
Некрылова А.Ф. Из истории формирования русской народной кукольной комедии «Петрушка» // В профессиональной школе кукольника. - Вып. 1.- Л., 1979. - С. 137-147.
Некрылова А.Ф. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища. Конец XVIII - начало XX века. - Л., 1988.
Одоевский В.Ф. Русские ночи. - Л., 1975.
Отечественная война и русское общество: юбилейное издание, 18121912. - Т. 5. - М., 1912.
Песни русских поэтов: В 2-х т. / Вступ. ст., биогр. справки, сост., подгот. текстов и примеч. В.Е. Гусева. - Т. 1. - Л, 1988.
Ровинский Д. Русские народные картинки. - СПб., 1900.
Сакович А.Г Русский настенный лубочный театр // Примитив и его место в художественной культуре Нового и Новейшего времени. - М., 1983. - С. 44-62.