Они продолжали разговаривать, то и дело прижимаясь к вагону. Шла посадка, сновали носильщики, катились багажные тележки, а над перроном колыхалось широкое полотнище: «Добро пожаловать, товарищи стахановцы!»
При виде этого полотнища Веденин снова вспомнил Ольгу. Где она сейчас?.. Иваков тоже посмотрел на полотнище:
— Если не забыли, при последней московской встрече зашел у нас, Константин Петрович, разговор о Гитлере, о фашизме, бряцающем оружием... Всего полгода прошло. А сегодня весь мир знает имя простого шахтера Стаханова... Быть может, вас удивит, что я сталкиваю два имени... Гитлер и Стаханов... Нет, не я — сама жизнь их сталкивает... Стаханов бьет своим молотком по Гитлеру. Бьет по его подлому лагерю. Помяните слово, и не так еще будет бить!
Кинув суровый взгляд, Иваков прочитал, при каждом слове взмахивая рукой:
— Добро пожаловать, товарищи стахановцы!
Затем вместе с Ведениным прошел в купе, познакомился с Александрой, учинил юной паре строгий допрос: какой окончили вуз, по какой специальности, где проходили практику?
— Так! Надеюсь, не осрамите своих учителей... И не хныкать. Первое время, возможно, трудно придется. Но не хныкать!
Юная пара присмирела под взглядами Ивакова. Но вскоре поезд тронулся, устремился вперед, и снова в купе зазвенели молодые голоса. И все этой паре казалось предназначенным специально для нее — и бег курьерского поезда, и краса заснеженных лесов, и отвесность горных круч...
— А ведь так и есть! — подумал Веденин. — Все для них, для молодых!
Когда же узнали, что Веденин — художник и что он — Веденин, раздалось множество восклицаний. Как же, они бывали в музеях, видели его картины, им очень нравятся эти картины...
С этого часа они то и дело стали звать Веденина:
— Смотрите, Константин Петрович, какие высоченные лиственницы! Посмотрите, какой большущий завод!..
И это тоже напоминало Ольгу, ощущающую жизнь как подарок, которым стыдно пользоваться одной.
Веденин старался представить себе, что делает Ольга сейчас в Москве, старался представить ее на кипучем фоне столицы, под высокими сводами кремлевского зала... И в то же время его не оставляло чувство, что Ольга с ним неразлучна, вместе с ним на пути в Крутоярск.
Иногда на остановках подходил к багажному вагону. Широкая дверь откатывалась, и Веденин мог разглядеть высокий, плоский футляр: в нем, защищенная специальными прокладками и упорами, находилась картина.
Всяческий груз заполнял багажный вагон. Фабричные марки и заводские трафареты пестрели на ящиках. «Не кантовать!», «Осторожно — стекло!», «Приборы — не опрокидывать!» Веденину нравилось, что его работа в одном потоке с другими работами, в одном движении со множеством грузов.
За день до Крутоярска юная пара прибыла на место назначения. Прощались почти по-родственному. Веденин дал свой адрес, молодые обещали написать, как только устроятся. Они стояли на платформе, пока поезд не тронулся дальше, махали вслед лыжными шапочками, и Веденину, первый раз за дорогу, стало немного грустно. Но Александра напомнила:
— Скоро Крутоярск!
Крутоярск!.. Так четко, словно это было вчера, Веденин вспомнил первый приход Рогова, его рассказ над желтоватой калькой с планом города. И от Александры многое узнал за это время о Крутоярске. И все же город казался очень далеким. А сейчас...
Человек садится в вагон и его окликают:
— Далеко едешь?
— Да нет. До Крутоярска.
Имя города все чаще в разговорах пассажиров. Все чаще говорят: «наш город», «наш край», «мы, крутоярские», «у нас в Крутоярске». На станциях, на газетных щитах, бок о бок с центральными газетами — свежие номера «Крутоярской правды».
Выходя из вагона, Веденин спешил теперь к газетам. Они заполнены были материалами о Всесоюзном совещании стахановцев. И снова Веденин старался представить себе Ольгу — вместе с руководителями партии, вместе с членами правительства всматривающейся в завтрашний день. И тогда, с еще большей убежденностью, видел ее такой, какой сопровождала она его в Крутоярск.
Последний день до Крутоярска. Редкие остановки. Редкие населенные пункты. Тайга в сугробах и плотные морозные разводы на окнах вагона.
Поезд спешил к Крутоярску, а Александра спешила дальше: ей не терпелось скорее быть дома, вернуться в школу, к ученикам...
— Наш городок, естественно, во многом уступает Крутоярску. Но и у него особое лицо, свои приметы и перемены... Почему бы вам не приехать к нам, Константин Петрович? Не все же время находиться в краевом центре!