Заметила мою печаль...
О, ей меня, конечно, жаль!
Как мило, Нора!
Она собою хороша:
Во взгляде - страсть, огонь, душа!..
Смотрю, не веря, не дыша:
Как ты, о Нора!
Она не ходит, а скользит,
Посмотрит - наповал сразит,
А бюст лебяжий пух затмит...
Как твой, о Нора!
О Эмили! Ведь образ твой
Ниспослан мне самой судьбой,
И я навек пленен тобой...
Тобой и Норой!
Пер. Е. Печерской
ЭТЕЛЬРЕД, КОРОЛЬ АНГЛИЙСКИЙ,
"МОРНИНГ ПОСТ"
ЧИТАТЬ ИЗВОЛЯЩИЙ (1842)
Сидел король английский, могучий Этельред,
И, чаем запивая, на завтрак ел омлет,
Он ел омлет и шелестел страницами газет.
И в "Морнинг пост" прочел он, что в Маргете туман
И что туда двадцатого приплыл, неждан-незван,
Датчанин Свен с пехотою и конницей датчан.
Король хихикнул: "Он паяц, я это знал всегда,
А Маргет для паяца - местечко хоть куда".
"Ох, - молвил канцлер, - как бы он не прискакал сюда!"
Загоготал тут шут Витфрид: "Ах, ах, какой герой!
Он заяц, а не волк морской, датчанин твой лихой!"
Но канцлер, муж мудрый, лишь покачал головой.
"Пускай прискачет, - рек король, разжевывая корку,
В земле английской припасем мы для зайчишки норку".
"Ох, - молвил канцлер, - как бы он тебе не задал порку.
Бог знает, - канцлер продолжал, - останемся мы живы ли.
Немедля к Свену-королю герольду ехать ты вели:
Нет в Маргете, так в Рамсгете пусть ищет или в Тиволи".
И взял герольд тотчас же билет на пароход,
И в Маргете стал спрашивать он весь честной народ:
"Скажите, люди добрые, где Свен-король живет?"
А Свен меж тем пошел гулять на брег морской песчаный.
Шагал он, вслушиваяь в гул прибоя неустанный.
Шагал он в желтых шлепанцах со всей своей охраной.
"Уехать мне, - так Свен сказал, - нельзя: течет мой бот".
Герольд в ответ: "Перевезет тебя английский флот".
"Я не желаю уезжать", - упрямо молвил тот.
Пер. Э. Линецкой
КОЛОКОЛА МИНАРЕТА (1843)
Диги-дон, диги-дон,
В свете звезд и луны
Ветерку вторит в тон
Звук гитарной струны.
Над рекой голубой
Он струится, за ним
Устремляюсь душой:
Знаю - там мой Селим.
Диги-дон, диги-дон!
Слаще музыки нет!
Колокольный трезвон
Шлет в ответ минарет.
Пер. А. Васильчикова
О, ПРИХОДИ ПОД БУК (1843)
О, приходи под бук,
Нет ни души вокруг,
Будем бродить, мой друг,
Под луной, милый мой, милый мой.
Трепетны на весу,
Листья хранят росу.
Будем бродить в лесу
Мы с тобой, милый мой, милый мой!
Лес полон тайны весь:
Что там во тьме, бог весть!
Только мой Альберт здесь,
Здесь со мной, милый мой, милый мой.
Благославляю бук,
Лес и цветы вокруг!
Я не боюсь: мой друг
Здесь со мной! Милый мой, милый мой!
Пер. А. Васильчикова
РОЗА ФЛОРЫ (1844)
У Брейдской башни, средь всех невзрачных
Один завидный мне мил _цвиток_,
Есть в замке Брейди красотка леди,
(Но как люблю я - вам невдомек);
Ей имя Нора. Богиня Флора
Дарит ей розу, любви залог.
И молвит Флора: "О леди Нора,
У Брейдской башни _цвиточков_ тьма,
Семь дев я знаю, но ты, восьмая,
Мужчин в округе свела с ума,
Ирландский остров, на зависть сестрам,
Твою _взлилеял_ красу весьма!
Сравню ль с _цвиточком_? Столь алым щечкам,
Должно быть, роза ссудила свой
Румянец нежный и безмятежный,
А взор - фиалки синей с _лехвой!_
И нету спора, что эта Нора
Затмит _лилею_ красой живой!
"Пойдем-ка, Нора, - взывает Флора,
Туда, где бедный грустит юнец,
То некий местный поэт безвестный,
Но вам известный младой певец;
То Редмонд Барри, с ним, юным в паре,
Пойти б вам стоило под _винец_!"
Пер. А. Голембы
СУДЬЯ БЛЕКСТОУН (1844)
Судья Блекстоун так учен,
Так в знания проник...
Под париком несет мозги,
Под шляпою - парик.
Судья Блекстоун знает все:
Поднявши к небу взор,
С мудрейшим видом он несет
Нелепицу и вздор.
На всем он мастер руки греть,
Вот почему отныне
Родной язык и здравый смысл
Он схоронил в латыни.
Как сложен стал любой пустяк!
Клиент, объятый дрожью,
Конечно, должен осознать,
Что в этом мудрость Божья...
Гласит Писанье: "Черви мы..."
Увы! Определенно
Мы будем все погребены
Под сводами Закона!
Пер. Е. Печерской
ПЕРЕПОЛОХ В СИТИ (1845)
Крошка Китти Мерример,
Вы нам объясните,
Что сегодня привело
Вас в гудящий Сити?
Продавцы, увидев вас,
На свои прилавки
Ленты выложить спешат,
Шляпки и булавки...
Со смущеньем на лице,
В спешке чрезвычайной
Китти мимо них идет
Со своею тайной.
Миновав соблазнов ряд,
Через многолюдье
Китти прямо держит путь
В царство правосудья.
Молча дверь ей отворил
Тот швейцар, который
В изумлении застыл
Пред своей конторой.
Вопрошает старший клерк:
"Мисс, вы к нам по делу?"
"Да, вы не ошиблись, сэр!"
Китти молвит смело.
"Если это нужно Вам,
Вот письмо, возьмите!"
И суровый старший клерк
Улыбнулся Китти.
Клерку Китти говорит,
Шелестя бумагой:
"Я готова подтвердить
Это под присягой".
Что за странные слова
С дамских уст слетели!
Но, однако, Китти вновь
Достигает цели.
Дамы строгие, меня
Я молю, простите:
Ей я сердце подарил,
Своенравной Китти.
Пер. Е. Печерской
РОНСАР К СВОЕЙ ВОЗЛЮБЛЕННОЙ (1846)
Когда вы, постарев,
вечернею порой
Над прялкой при свечах
взгрустнете у огня,
Скажите, прочитав
мои стихи: "Меня
Ронсар воспел, когда
была я молодой".
Когда зимой пред камельком,
Мурлыча старенький напев,
Вы, при свечах, с веретеном,
Среди таких же старых дев
Былые вспомните года,
Скажите, голову склоня:
"Когда была я молода,
Поэт воспел меня".
И тут любая из подруг,
Клевавших носом в полусне,
Мое услышав имя вдруг,
Узнать захочет обо мне,
О том, кто так страдал любя,
О даме, что глуха к мольбам...
Вздохнут старушки, про себя
Питая зависть к вам.
И скажут: "Как мадам бледна,
Ей старость остудила кровь,
Но в пышной юности она
Отвергла верную любовь.
Влюбленный тот - в земле давно,
И никого с ней рядом нет.
Быть одинокой суждено
Ей семь десятков лет!"
О, мысль коснулась мрачных струн!
Зачем сейчас скорбит душа,
Когда влюбленный сердцем юн,