Двадцатый век показал превосходство западного вооружения. Передовые технологии, индустриальная мощь и институционализированная дисциплина обеспечили армиям западных стран преимущество перед большинством других. Но когда схватка разворачивалась в тесных пространствах городских кварталов, когда в бой вели идеология и «чувство локтя», а не умозрительные национальные интересы, когда в схватку ввязывались гражданские, – исход такого сражения был непредсказуемым. Джон Ли в шестой главе анализирует приемы и методы современной городской войны и проблемы, которые порождает эта война для обычных пехотинцев. Те же самые проблемы (точные разведданные, поддержка местного населения, правильная тактика ведения боевых действий в условиях плотной застройки) вызывали немалый интерес древнегреческих военных теоретиков и полководцев, поскольку и в античности сражения часто перетекали с поля брани в стены полиса. Успешная тактика городской войны в древности нередко требовала радикального отступления от принятых способов боевых действий; сегодня тот же вызов предлагают нам террористы, мятежники и участники беспорядков на религиозной почве в секторе Газа и в Эль-Фалудже.
На самом деле нет ровным счетом ничего нового в различных способах, какими могучие империи устанавливают мир между различными народами на своей территории и вообще усмиряют подданных. Сьюзен Маттерн в седьмой главе анализирует методы, которые применял Рим для сохранения своей мультикультурной империи, и способы, какими римляне подавляли многочисленные восстания, вспышки терроризма и националистические мятежи. Почему подобные события относительно редки в полутысячелетней истории империи? почему они обычно затихали, почему римляне не полагались исключительно на превосходство своей армии и ее умение расправляться с повстанцами? Не менее важно наличие разнообразнейших (и коварнейших) механизмов завоевания «сердец и умов», которыми римляне пользовались без зазрения совести на покоренных территориях. Щедрая материальная помощь, дарование гражданства, римская система образования, единый свод законов, равно применяемых к своим и чужим, интеграция и ассимиляция чужаков в римской культуре – все это убеждало большинство народов и племен, что они больше выиграют от присоединения к империи, чем от сопротивления Риму.
Терроризм, мятежи, этнические или религиозные бунты – частые явления в жизни современного национального государства. Традиционные силовые структуры, разумеется, плохо подготовлены к боевым действиям на пересеченной местности или к подавлению активности незаконных формирований, которым симпатизирует население. Впрочем, зачастую и мятежники мало что могут и умеют. В восьмой главе Барри Стросс анализирует восстания рабов в древности, особенно – широко известное восстание Спартака против римлян, и убедительно доказывает, что те, кто поднимает бунт, могут столкнуться с серьезнейшими препятствиями еще до столкновения с государственной властью. Если цели восставших простираются дальше террора и беспорядков и предусматривают массовый переход по равнинной местности, привлечение к восстанию населения или даже отчуждение больших и обустроенных территорий, – в какой-то момент придется отказываться от партизанской тактики и вступать в полноценное сражение с регулярной армией. Несмотря на романтический ореол, окружающий Спартака, его восставшие рабы не могли ничего противопоставить превосходной логистике, дисциплине и выучке римских легионов. Призыв к массовому освобождению рабов не был услышан итальянцами, оказался не в состоянии конкурировать с очевидными благами римского управления. Мы живем в эпоху жестокого террора и мятежей, но слишком часто забываем, что военное превосходство по-прежнему остается за национальным государством, особенно когда дело касается войны на его собственной территории.
Западные демократии и республики настороженно относятся к пресловутой фигуре человека на коне. Почему бы и нет, собственно учитывая прецеденты: что сделали для общества такие знаменитые всадники, как Александр Великий, Юлий Цезарь и Наполеон? Адриан Голдсуорти в девятой главе подробно описывает, как выскочка Цезарь, покорив Галлию, перехитрил и одурачил своих гораздо более опытных и искушенных в римской политике конкурентов. Голдсуорти подчеркивает, что использование вооруженных сил за рубежом неизбежно оборачивается политическими последствиями дома и может оказаться опасным для республиканского общества, мобилизовавшего превосходную армию, ничуть не менее, чем для врага, против которого ее мобилизовали. Всякий раз, когда граждане приписывают победу в войне за рубежом гению единственного харизматического лидера, даже в конституционных государствах существует вероятность кризиса – если этот лидер решит перевести свою популярность в политический капитал.