Самая высокая в стране
Мужичок с котомкой за плечами остановился возле строительной площадки, долго оглядывался. Ничего привычного глазу — куч цемента, ям с известью, горок кирпича. Кругом балки, балки и балки… Задрав голову, мужичок посмотрел вверх. Казалось, он попал в центр огромной паутины. Сквозь редкую сетку из железных балок просвечивало голубое небо. Тоненькие нити — там наверху — здесь, у самого основания сооружаемой башни, превращались в огромные железные полосы. И лесов никаких не возведено, Чудно! Мужичонка не выдержал.
— Скажи, мил-человек, — окликнул он проходящего мимо бородатого десятника, — что строите-то?
— Воздух, — сказал десятник.
— И платят?
— А как же. Тебя кто прислал сюда?
— Контора.
— Пойдем со мной. Мне люди нужны. Посмотрю что ты можешь делать. Про дерево и камень сразу забудь. Здесь одно железо кругом.
Башня должна была быть такой же, как когда-то в Нижнем Новгороде, — только много выше. Пять огромных сетчатых колец с уменьшающимся диаметром надо было поставить друг на друга, чтоб достигнуть стапятидесятиметровой высоты!
Шухов хотел сначала воздвигнуть девять колец, а верхушку поднять на 350 метров. Но в поездке по разрушенным городам вдоль линий разрушенных железных дорог он ясно представил, каким тяжким бременем легло бы на республику сооружение такого исполина. Да и 150 метров хватит. Все равно будет выше самого высокого прежде здания в стране — Исаакиевского собора в Петербурге. И радиосигналы с вершины башни услышит весь мир.
Окраина Москвы. Шаболовка. Лес, барак для рабочих, пустое голубое зимнее небо. У входа в контору — велосипед. На нем инженер Галанкин, руководитель монтажа башни, ездит с другого конце Москвы и зимой и летом. Несколько огромных железных колец на земле; внутри каждого — настилы. Кранов нет: кольца поднимают полиспастами и ставят одно на другое. Замоскворечье — район деревянных домиков и невысоких купеческих особняков. Многоэтажных домов здесь почти нет. Да и какой дом может загородить такую громадину?
19 марта 1922 года с огромной башни пошли в эфир первые сигналы. Галанкин, стоящий рядом с Шуховым в передающем отделении, шепнул Владимиру Григорьевичу:
— А вы знаете, что башня наша уже получила название? Ее называют Шуховской.
Американцы
Дверь открылась, и в кабинет вошли двое мужчин — высокие, гладко подстриженные, в очень длинных, с маленькими лацканами, по моде, пальто. Упитанные, франтоватые — таких людей не часто можно было встретить на московских улицах в первые годы после гражданской войны. Следом шел худощавый юноша. Шухов поднялся из-за стола навстречу гостям.
— Альберт Фром.
— Альберт Миллер.
Шухов пожал протянутые руки. Показал на вешалку в углу. Гости сняли пальто.
— Товарищ Шухов, — сказал юноша, — эти господа — американцы. Они представляют собой нефтяную компанию Синклера. У них вышел спор относительно того, кто первый изобрел способ переработки нефти в бензин. Стали смотреть патенты — и вдруг увидели, что первым-то были вы. Вот они и приехали выяснять. А я переводчик.
— Это очень интересно, — усмехнулся Шухов.
— Вы говорите по-английски! — воскликнул мистер Фром. — Никак не предполагал, что в России живет такой замечательный человек, который не только изобрел крекинг-процесс, но еще и свободно говорит по-английски.
— Пятьдесят лет назад я провел целый год в Соединенных Штатах. Кстати, я еще говорю по-немецки и по-французски. Но не подумайте, что я хвастаюсь. Это лишь ответ на ваше удивление. Садитесь, пожалуйста!
Американцы опустились в кресла. Этот старик с небольшой белой бородкой и пушистыми седыми усами им понравился.
Переводчик, поняв, что услуги его не понадобятся, скромно уселся в углу. Мистер Миллер, не теряя времени, сразу начал деловой разговор:
— Вы знаете, конечно, мистер Шухов, что с тех пор, как Генри Форд наладил поточное производство автомобилей, количество их в нашей стране достигло невероятных размеров. А следовательно, нужно огромное количество бензина, и фирма, которая завладеет монополией на выпуск бензина, безмерно обогатится. Теперь представьте себе, как враждуют между собой фирмы за монопольное обладание патентами на промышленные установки по выпуску бензина.
Шухов, пристально глядя на американца, вспомнил вдруг Баку времен своей юности, бешеную борьбу компаний за доходы. Вплоть до разрушения оборудования. Вплоть до поджогов чужой нефти…