— Не сюда следуете? — спросил казачий офицер.
— Нет.
— И не дай вам бог здесь задержаться. Десятого сентября расчет на приисках, а после такое начинается! Разгул, грабежи…
Арестантские суда доставили свой груз. Офицер сошел на берег в Витимске. А Гаккель пересел на пароход «Тихон» и поплыл по реке Витим.
«Занесло же меня, — думал он, глядя на безлюдные берега, на бешено мчащиеся воды реки. — Ну, вот и Сибирь, холодная, дикая страна с жестокими обычаями. А ты приехал сюда сам. Да, приехал, независимо от того, что ждет, потому что здесь настоящая работа, и в этом краю с суровым климатом, с суровыми людьми можно выковать твердый и настойчивый характер. Тому, у кого вся жизнь впереди, это так необходимо. Недаром крестьяне, что попадались на длинном пути, держались степенно, с достоинством, без угодливости. Ни эти люди, ни предки их никогда не знали крепостного права. В этом краю каторги человек так внутренне свободен, как нигде».
Прибытие
Бодайбинская резиденция — так назывался поселок ленской золотопромышленной компании. Приятно было после безлюдных витимских берегов видеть здесь течение жизни. Пакгаузы, куда тащат грузы с барки, казармы, конюшни, кузницы, плотницкие…
В управлении приисками Гаккель разыскал человека, который должен был его определить, — горного инженера Кокшарова.
— Поздравляю с прибытием, — сказал тот. — Жить и работать будете на Ивановском прииске, завтра я вас отвезу. Там строят электростанцию. Оборудование закуплено у фирмы «Симменс-Шуккерт», из Германии вызван наладчик. Вы что-нибудь понимаете в системах трехфазного тока?
— Разберусь, — ответил Гаккель.
Ночью температура опустилась до минус пяти градусов, и дорога на прииск покрылась свежевыпавшим снегом, успевшим к середине дня подтаять. Ехали верхом по камням, грязи, то поднимаясь в гору, то опускаясь. Неожиданно Гаккель увидел глубокую ровную канаву.
— Это для отвода воды, — сказал Кокшаров, — из шахт, где золотоносные пласты. Хотим использовать ее для строящейся гидроэлектростанции. Но вот беда — замерзает она. Лето у нас короткое. Укрываем канаву «шубой» из земли и веток.
— Помогает?
— Мало. Лед поднимается и разрывает «шубу». Триста тысяч рублей стоило прорыть эту канаву, две с половиной версты длиной, четыре сажени глубиной. А как сделать, чтоб круглый год польза от нее была, неизвестно.
Поддавки с законами физики
Оборудование — турбины, динамо-машины, трансформаторы — приходило по частям. Путь был не ближний. Из Германии до Нижнего Новгорода по железной дороге, оттуда на пароходах по Волге и Каме — до Перми, затем через всю Сибирь на лошадях — к ленской пристани Качуг, наконец водой до Бодайбо и снова на лошадях до прииска. Гаккель, пока не начался монтаж, читал книги по электростанциям трехфазного тока. Монтер, присланный из Германии, оказался не очень сильным специалистом. Это было и хорошо — приходилось до многого доходить самому — и плохо — не у кого поучиться. Станции предстояло стать первой высоковольтной в России, знать и уметь требовалось очень много. Да, с такого дела стоило начинать любому инженеру. Гаккель был счастлив, что оказался однажды в одном вагоне с Харитоновым. Тот служил здесь конторщиком, и они встретились как старые друзья. Но один практический вопрос не давал Гаккелю покоя. Что сделать, чтобы вода в канаве не замерзала? При трескучих морозах задача эта оказалась невыполнимой. Он сам видел, как рабочие закидывали берега канавы ветвями, скрепляли их, устраивая свод, а поднявшийся лед разбрасывал ветви и землю. Как же быть? Самолюбие инженера требует, чтоб он нашел ответ. И есть еще обстоятельство. Конечно, все, здесь работающие, обогащают своим трудом хищную компанию господ акционеров, живущих в Петербурге. Но, независимо от того, пуск в ход электростанции и облегчит участь многих рабочих. Не руки людей, а электричество будет приводить в действие насосы для откачки воды из шахт, механизмы для подъема золотоносной гальки и вращения золотопромывальных бочек. И, может быть, люди будут не так отупевать от своего труда, и у них останется больше времени и сил.