— Надо было сразу посмотреть, — вздохнула она. — Раз уж не вспомнила сама, хотя бы увидела…
Вторая дверь нашлась легко, и открылась так же. Во внешнем коридоре оказалось душно: то ли дело происходило летом, то ли в какой-нибудь жаркой стране. Лана решила не тратить зря время, а найти Мигеля. Но на лестничной площадке ее ждал брат, живой и невредимый.
— Ян, — бросилась она к нему, но когда он не обнял ее в ответ, отстранилась. — Ян… По…
Воздух в легких внезапно закончился, и остатки слова вылились кровью и стекли по подбородку. Лана, не веря происходящему, снова посмотрела на брата и снова опустила взгляд на заляпанную кровью футболку. Из груди торчал наконечник черного копья, от которого по ней расползались черные линии. Лана пошатнулась вперед и упала…
Но не на пол, а лицом в лужу. Быстро вскочила на четвереньки и долго отплевывалась, пытаясь сообразить, что произошло. Над ней плакало дождем осеннее небо, омывая кресты, памятники и могильные ограды, коих вокруг оказалось великое множество. Все надписи на них были на русском.
«Новая локация, — сообразила она. — Точно. Если меня убивают, я загружаюсь в новую локацию».
Лана встала и осмотрелась, попутно соображая, чем же ей теперь вытереть лицо. О недавних событиях думать не хотелось совершенно — слишком больно, слишком страшно и, вообще, слишком!
— Помочь? — раздался рядом знакомый голос.
Она обернулась и увидела сидящего на чьем-то надгробии демона Максвелла. Рыжий приветливо помахал наскоро отрощенной рукой и поманил к себе. Девушка подавила желание послать его куда подальше и подошла, с отвращением заметив имя на камне, где восседал паскудный весельчак. «Смирнов Виктор Васильевич» — гласила надпись.
— Специально выбирал, где жопу примостить? — зло спросила Лана, принимая у него из рук полотенце и зонт.
— Естественно, — без обиняков признался демон. — А чего это вы, Лана Вик…
— Заткнись! И никогда не смей называть меня так. Я — просто Лана! У меня нет отчества! Ясно тебе?!
— Ясно-ясно. Прям как местная погода. Кстати, о птичках. А чего ты первым делом в предыдущую локацию поперлась-то? Она ведь, знаешь, какая? Самая невероятная. Ну, в том плане, что до той вероятности еще и дожить надо будет.
Лана вздрогнула. «До той вероятности еще и дожить надо будет», — повторила она мысленно и вскинула голову, чтобы переспросить. Но демона уже нигде не было. Только с надгробия улыбалось ненавистное лицо отца.
— Знаешь, — сказала она, глядя в глаза на портрете, такие же синие, как и у нее самой, — я очень надеюсь, что конкретно для тебя посмертия и перерождения нет. И ты лежишь там и чувствуешь, как тебя жрут могильные черви. Прямо в твоих мерзких глазах копошатся.
Наклонившись, она зачерпнула полную горсть грязи и кинула в надгробный камень. Потом еще раз. И еще. Но дождь также настойчиво продолжал все смывать.
Глава 7. Ритуал
Снился отец, каким был до того, как спился. Он сидел на полу, прислонившись к стене, и баюкал на руках маленькую Лану. Его зимняя куртка с обугленным правым рукавом валялась рядом. Там же лежала курточка Яна и один ботинок, почему-то без шнурка. Сам Ян сидел на высокой тумбе, которую узкоглазый дядя назвал алтарем. Правая рука мальчика была обмотана черным атласным бинтом в оранжевых кружочках с закорючками внутри, левую дядя держал в своих сухих ладонях, и по ней струилось мягкое зеленое свечение.
Заметив, что Ян смотрит на него, отец спросил:
— Ты как, чемпион?
Мальчик задумался. Ничего не болело, только удерживаемую руку немного покалывало, как будто он ее отлежал.
— Хорошо. А мы скоро домой? Мама будет волноваться.
Папа вопросительно посмотрел на дядю, тот кивнул.
— Ура! — обрадовался Ян и за неимением возможности хлопнуть в ладоши, ударил свободной рукой по алтарю. — Ай!
От боли выступили слезы. Он попытался притянуть руку к животу, но дядя остановил его и, просунув пальцы под бинт, легко надавил на ладонь. Стало легче, потом боль и вовсе стихла. Но шевелиться все равно было страшно, потому Ян долго сидел неподвижно, затем все-таки осмелился и снова посмотрел на отца.
— Па, — тихо позвал он, — а я справился?
Тот ласково улыбнулся и кивнул.
— Да, ты молодец.
Сон таял, но голос отца снова повторил:
— Ты молодец.
Но теперь в нем звучала желчь, никак не вязавшаяся с одобрением. Ян прислушался, а голос продолжал:
— Говорил тебе: не ругайся с Дереком! Но когда это ты меня слушался? Теперь Совет Судей потребовал провести ритуал. Потому что она — официально зарегистрированная выгоревшая, и обратного никто не доказал!