Отрицать предметное бытие нелепо. Учение Беркли — насмешка над окружающим нас миром. Неприемлем и Кант, хотя Франк по сути дела излагает многие его мысли. «Трансцендентность, или предметность содержания познания означает, очевидно, что познание по своему содержанию совпадает с сущим-по-себе, т. е. с сущим, как оно есть, когда познавательный взор не коснулся и не осветил его»14. Выглядит как цитата из «Критики чистого разума». Или: «Всякая вещь и всякое существо в мире есть нечто большее и иное, чем все, что мы о нем знаем и за что мы его принимаем, — более того — есть нечто большее и иное, чем все, что мы когда-либо сможем о нем узнать»15. Познание безгранично, познание — спутанный клубок, не поддающийся распутыванию.
Есть два типа знания: вторичное — в понятиях и суждениях и первичное — интуиция, знание о Непостижимом. Все индивидуальное в силу своей неповторимости неуловимо в понятиях, его можно созерцать как тайну и чудо. Непостижимо становление вещи и творчество. Непостижимо безусловное бытие.
Бытие — это тайна. Она не открывается ни материалисту, который видит единство мира в его материальности, ни идеалисту: сознание входит в состав бытия, не исчерпывая его. Ближе к истине стоит скептик: он постиг непостижимость, имманентно присущую бытию. «Ведающее, умудренное неведение, которое проповедует скептик, само есть более глубокое ведение»16. Действительность — это то, что постижимо в реальности, но сама реальность, из которой всплывает эта действительность, есть Непостижимое.
Отрекаясь от Канта, Франк повторяет это. Его критика Канта не всегда попадает в цель. Таково, например, обвинение в субъектизме (не субъективизме, этот термин многозначен). Трансцендентализм Канта ограничивается субъектом, между тем речь идет, считает Франк, об объективных характеристиках познания, не замечая того, что у Канта этот аспект присутствует. «Всякая философия есть по самому своему существу онтология»17. Франк опирается при этом на Хайдеггера. Но он мог бы сослаться на С. Трубецкого, работу которого о природе сознания мы цитировали в начале книги. Знание не лично, оно соборно, установил Трубецкой. Франк не мог этого не знать. Та же мысль (в ином выражении) имеется у Канта: трансцендентальный значит перешедший в знание, то есть покинувший пределы личного сознания, ставший общим достоянием. Эта мысль у Канта намечена, но четко в работах не сформулирована; русские шли дорогами Канта, повторяя подчас его разъяснения, содержащиеся в переписке. Более основателен другой упрек Франка: трансцендентальная логика Канта не покидает пределы формальной. Антиномии для Канта — признак беспомощности ума.
Прав, однако, Кузанский: великое дело — укрепиться в единении противоположностей. Любая философия есть онтология, ибо знание и бытие совпадают, с чем, однако, никогда не согласился бы Кант. Свою философию всеединства Франк называет «антиномическим монодуализмом». Бытие едино и раздвоено одновременно. Перед нами троичность, триада, но не та, что у Гегеля: третья ступень не рационально мыслимый синтез, она не выразима ни в каком понятии, это воплощение Непостижимого.
Кроме предметного бытия Непостижимое дано в человеческой душе. Декартовское «мыслю, следовательно существую» — заблуждение. Жизнь личности определена бессознательным. «Две души живут в моей груди», — вслед за Фаустом может сказать о себе любой человек. Вместе с тем эти обе души составляют единую душу человека.
И эта двуединая душа не существует сама по себе: «Никакого готового «я» вообще не существует до «встречи» с «ты», до отношения к «ты»18. «Ты» не есть предмет познания, чужая душа — потемки, она является средством само-обнаружения: в момент встречи с «ты» впервые в собственном смысле возникает «я». Речь идет не о внешней встрече. Две основные формы отношения «я» и «ты» — чужое и свое, вражда и любовь. Любовь не ослепляет, она открывает глаза. В любви «ты» возникает как личность и «я» становится личностью.
«Я» вместе с «ты» образуют «мы». В откровении «мы» дан радостный и укрепляющий нас опыт внутренней сопринадлежности, опыт интимного сродства моего внутреннего самобытия с бытием внешним. «Отсюда — святость, умилительность, неизбывная глубина чувства родины, семьи, дружбы, вероисповедного единства»19. Есть и отчужденная форма «мы-бытия». «Живая святыня народа или родины неосуществима без ее охраны холодной безлично-суровой твердостью государства, живая святыня церкви — без церковной дисциплины…»20 Рассмотрев трансцендирование вовне, Франк обращается к аналогичному процессу, идущему «внутрь», формулирует понятие личности. Единственный признак, отличающий человека от животного, — соблюдение дистанции по отношению к самому себе. Личность — общезначимая индивидуальность.
Вера в Бога есть утверждение единства предметного бытия и мира души. Знание о Боге — откровение не путем логического постижения, это «свет из глубины». Кант справедливо опровергал бытие Бога как предмет мысли. О Боге нельзя сказать, что он есть. Бог еси — это не «он», а «ты», сопряженный со мной. Мой Бог со мной, значит я вечен; в какой форме я буду существовать — тайна, но моя вечность в качестве «я-с-Богом» очевидна. Любовь к ближнему составляет основу веры. Любовь сама по себе является таинством: любящий, отдаваясь самозабвенно и самоотверженно любимому, переносит, не переставая быть самим собой, средоточие своего бытия в любимого, пребывает в любимом, как любимый в любящем; я теряю себя и именно тем могу обрести себя. Это противоречит законам логики: величина через вычитание становится больше! Философия религии не может обойтись без проблемы теодицеи. Франк решает ее ссылкой на Непостижимое: оправдать наличие зла рационально невозможно.
«Непостижимое» — превосходное чтение. И все же ссылки на слабость мысли, несовершенство познавательных форм не делают чести философу. Надо сказать, что Франк далеко не всегда прибегает к этому аргументу, он просто трепещет перед величием бытия, он находит в нем смысл, столь важный для человеческого общежития. Лучшее, что написано Франком, — «Духовные основы общества» (1930) — книга, которая сегодня почему-то находится в тени менее значительных его работ.
Перед нами философия истории. Печально смотрит Франк на свое поколение и его судьбы. Человечество зашло в тупик. Впереди гибель. Единственно правильное решение — «вернуться назад». Призыв вполне современный, вернее — постсовременный.
Вера в прогресс наивна и эгоцентрична: в центре любой теории прогресса — непогрешимое «я». Франк иронизирует по этому поводу: любая такая теория трехступенчата: «1) От Адама до моего дедушки — период варварства и первых зачатков культуры; 2) от моего дедушки до меня — период высших достижений культуры, которые должно осуществить мое время; 3) я и задачи моего поколения, в которых завершается и окончательно осуществляется цель мировой истории»21. Ну, прямо как в советской школе: первая ступень истории — от пещерного человека до дедушки Ленина, далее — до дяди Хрущева, а затем — «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Всем была обещана социальная гармония к восьмидесятым годам.
Философия истории — не самообольщение, а самосознание общества. Люди живут не как скопление индивидов. Внутреннее органическое единство, называемое соборностью, лежит в основе любого человеческого общения, всякого общественного объединения людей. Франк приводит простой пример: примитивный акт купли и продажи, столь обычный в обществе, предполагает минимум доверия друг к другу.