– Кажется, я догадалась, – произнесла Эск.
– Выкладывай.
– Секрет состоит вроде как из двух частей.
– Ну?
– Это ведьмовская шляпа, потому что ты ее носишь. Но ты – ведьма, потому что носишь эту шляпу. Гм-м.
– И… – подбодрила матушка.
– И, увидев тебя в шляпе и плаще, люди сразу понимают, что ты ведьма. Поэтому твоя магия действует, – закончила Эск.
– Правильно, – похвалила ее матушка. – Это называется головология.
Она похлопала по своим серебристым волосам, которые были стянуты в такой тугой узел, что им можно было колоть камни.
– Но это все не всамделишное, – запротестовала Эск. – Это не магия, а… а…
– Слушай, – перебила матушка. – Красная настойка от газов, которую ты прописываешь больному, может, конечно, подействовать, но, если ты хочешь, чтобы она лечила наверняка, сделай так, чтобы мозг больного заставил ее подействовать. Скажи, что это лучи лунного солнца, растворенные в колдовском вине, или что-нибудь вроде. Побормочи над бутылочкой. И с порчей то же самое.
– С порчей? – слабо переспросила Эск.
– Да, девочка, с порчей, и нечего смотреть на меня такими шокированными глазками. Нужда тебя заставит, ты будешь наводить порчу. Когда останешься одна, а рядом не окажется никого, кто мог бы помочь, и… – Она заколебалась и, смешавшись под вопрошающим взглядом Эск, неловко закончила: –…И когда люди не будут выказывать тебе уважение. Проклинай их громко, проклинай запутанно, проклинай долго и проклинай всем, чем заблагорассудится. Это сработает. На следующий день, когда они стукнут себя по пальцу, свалятся с лестницы или у них сдохнет собака, о тебе сразу вспомнят. И в следующий раз будут вести себя лучше.
– Но это все равно не похоже на магию, – пожаловалась Эск, ковыряя ногой землю.
– Однажды я спасла человеку жизнь, – поведала матушка. – Специальное лекарство, принимать два раза в день. Кипяченая вода с добавлением ягодного сока. Я сказала, что купила настойку у гномов. Вот в чем заключается основная часть лечения. Большинство людей легко справится с любой болезнью, главное – поставить цель. Тебе же нужно лишь подтолкнуть их к этому.
Она как можно более ласково похлопала Эск по руке и добавила:
– Ты еще молода для таких вещей, но когда станешь старше, то поймешь, что многие люди практически не выходят за пределы своих голов. И ты тоже, – лаконично заключила она.
– Не понимаю.
– Я бы очень удивилась, если бы ты поняла, – быстро откликнулась матушка, – но ты можешь назвать мне пять трав, помогающих от сухого кашля.
Весна разворачивалась всерьез. Матушка начала брать Эск с собой на долгие, занимающие весь день прогулки к потаенным прудам или на холмы, к каменистым осыпям, где росли редкие травы. Эск нравилось бывать высоко в горах, солнце там припекало, но воздух оставался пронизывающе холодным. Трава росла здесь густо и жалась к земле. С высоких пиков открывался вид на Диск вплоть до Краевого океана, опоясывающего Плоский мир. В другом направлении вдаль уходили Овцепикские горы, окутанные вечной зимой. Они тянулись до самого Пупа Диска, где, по всеобщему и единодушному мнению, на вершине десятимильного шпиля из камня и льда жили боги.
– Боги – нормальные ребята, – отметила матушка, пока они с Эск перекусывали и наслаждались видом. – Не беспокой богов, и боги не будут беспокоить тебя.
– Ты знаешь многих богов?
– Несколько раз я видела богов грома, – ответила матушка, – ну и, разумеется, Хоки.
– Хоки?
Матушка пережевывала бутерброд, с которого была срезана корка.
– О, Хоки – бог природы. Иногда он предстает в виде дуба, иногда – в виде получеловека-полукозла, но в основном я вижу его в образе сущего наказания. И его можно найти только в самой чаще. Он играет на флейте. Честно сказать, очень плохо играет.
Эск лежала на животе и смотрела на раскинувшуюся внизу долину. Вокруг гудели несколько крепких, закаленных шмелей, патрулирующих по собственной инициативе кисти тимьяна. Солнце пригревало ей спину, но здесь, наверху, с пуповой стороны камней еще лежал снег.
– Расскажи мне о землях на равнине, – лениво попросила она.
Матушка неодобрительно покосилась на пейзаж, растянувшийся на десять тысяч миль.