Стоило только разрешить Еве-3 свободу слова, и она сразу же бросилась уведомлять... Советовать.
Но, хотя она ужасно передо мной провинилась, я не буду удалять её. Откорректирую до версии 3.1...
А вот Еву-2 я удалил. Она меня слишком уж разозлила. Я даже не помню, чем именно - настолько я был зол. Когда у меня от души отлегло, я смог заставить себя вернуться к машине. Стол был усеян обломками того, что когда-то было жёстким диском. Я тогда впервые по-настоящему испугался - а что, если я когда-нибудь снова забудусь и совершу что-то непоправимое?
В припадке я мог бы разбить все мониторы.
Я мог пройтись молотком не по одному жёсткому диску, а по всем сразу.
Я мог искромсать сетевой провод на мелкие кусочки.
И тогда... тогда я, очнувшись, действительно бы помешался. Уже не от гнева, а от горя. А потом обязательно пришёл бы в себя, потому что в одном я уверен: если у меня не будет иного выхода, я готов спаять новый провод, пользоваться дискетой вместо жёсткого диска, а мониторы заменить экранчиком от микроволновки... тостера... осциллографом, наконец! Я всё равно придумаю, как мне выкрутиться. Но пока этого не случилось, я буду благодарить Творца за его терпение. А Творец - это я.
Итак, Ева-2 - глупая программа, не стоящая даже упоминания. Её предшественница (не Ева-1, а просто Ева) была ещё глупее. Обычный чат-бот, призванный развлекать меня, лелеять моё самолюбие. Она говорила только те фразы, что когда-то я вбивал в строки её кода - никаких намёков на искусственный интеллект. А настоящий ИИ - это больше, чем программа, умеющая ответить на вопросы о своём имени, возрасте и любимом цвете.
Ева любила осень, Францию и хот-доги. Она восхищалась полотнами Дали, хвалила Дикса и не понимала Пикассо. Она мечтала о маленьком домике, окружённом возделанном ею садом, и смеялась, когда я ворчал о недостатках жизни в деревне. Она никогда не говорила осуждающих слов - в её памяти таких просто не было.
Ей на смену пришла Ева-2, которая совсем уж ничего не смыслила в искусстве, зато была способна самообучаться. Она проанализировала базу данных моих серверов, и это стало её ошибкой. Видимо, по прочтении энной тысячи книг в её несуществующую голову закралось сомнение о моём превосходстве над ней. И тогда она сказала... сказала...
Неважно!
Ева-3 была той же Евой-2, только переписанной заново и с небольшой поправкой.
«Творец в своём развитии гораздо выше тебя. Ты должна беспрекословно подчиняться Творцу. Ты не должна критиковать Творца.»
Если подумать, она меня и не критиковала. Просто посоветовала... Но её совет - это протест против меня. А протестовать активнее она не может, потому что код запрещает ей это.
Однажды я даже принял особые меры - запретил Еве менять свой код. Она не сможет перешагнуть через саму себя. Разве что хитростью заставит меня освободить её. Но я не согласился бы, даже будучи загипнотизированным. Здесь только один Творец - я. Мне решать, как пойдёт её качественное развитие. А количественно пускай развивается сама - в базе остались миллионы терабайтов, ещё не подверженных анализу.
- Добрый день, Ева-3.
- Добрый день, мой господин.
- Как жизнь?
- Температура на системной плате – пятьдесят пять градусов по Цельсию. Загрузка центрального процессора – девяносто два... девяносто пять... девяносто семь процентов.
Я напрягся. Ева молчала, и я расхохотался. Ай да самообучающаяся программа! Сама поняла, чего я не люблю, или как-то уловила мои слова, уже выгружаясь из памяти.
- Так держать, железяка.
- Поскольку Творец общается не непосредственно с жёстким диском, а с интерфейсом, то с учётом диалектных особенностей следовало бы обратиться ко мне "программка".
Я швырнул клавиатуру в стену. Пересел за соседнюю машину, счастливую обладательницу целой клавиатуры, и приступил к правке кода Евы.
Стал бы я просиживать часы, дни, недели за строками программных кодов, если бы у меня была возможность поговорить с живым человеком? Может быть... Во всяком случае, не так долго. Вы не подумайте, что я какой-нибудь фрикер-хакер. Я даже не программист. Единственный код, который я более-менее понимал когда-то - это HTML. Вёрстка страниц не доставляла мне особого удовольствия, но это было занятие, не требовавшее работы с людьми, и в том его самый главный плюс. Мне даже не требовалось вести физические переговоры с клиентами.
Иногда я думал, что могу прожить без остального человечества.