— Я пришёл сюда, чтобы просить тебя, о владыка…
— Стой, — прервал его Сет. — Ты сражался с одним врагом и с целой армией. Ты выдержал борьбу со стихией… А теперь я хочу узнать, сможешь ли ты победить себя, — Сет помолчал. — Я могу подарить тебе столько золота, сколько не поместится во дворце фараона. Я могу подарить тебе столько наложниц, что тебе хватит по одной на каждую из оставшихся в твоей жизни ночей, и даже больше. Я могу подарить тебе столько рабов, что все они не поместились бы на улицах города Уасет, и им пришлось бы взбираться на головы друг друга.
Сет поднялся со своего жуткого трона и подошёл к распростёршемуся на земле юноше.
— Но только при одном условии. Твоя просьба, та, с которой ты пришёл сюда, останется непроизнесённой в моих чертогах.
— Мне не нужны рабы или наложницы, — сказал Сети. — Мне нужна только Неф…
— Тогда ты умрёшь! — прервал его Сет. — Ты, посмевший отринуть мои поистине царские… нет, божественные дары!
Бог вернулся на трон.
— Ладно, говори, смертный, — сказал он. — Только быстро.
Сети вобрал в себя побольше воздуха, выдохнул и только потом начал говорить.
— Мой хозяин, Хнумхотеп, поручил мне передать послание властелину пустыни, великому и устрашающему, повергающему всех врагов своих…
— Рабом родился, рабом и умрёшь, — процедил Сет, когда юноша перечислял многочисленные титулы божества.
— О владыка! Я пришёл, чтобы молить тебя исполнить мою просьбу.
— Наконец-то, — бросил Сет.
— Помоги низвергнуть фараона и разрушить тот порядок, который он установил.
— Вот так просьба! — Сет рассмеялся. — Вот уж чего не ожидал! Да, давненько мне не доводилось уничтожать целые государства…
Сети ужаснулся.
— Нет, не нужно уничтожать мою страну! Я не это имел в виду!
— Так и быть, — сказал Сет. — Я не сотру твою страну с лица земли… Я раздавлю её, как государство. Представляю, что на это скажет Гор… А теперь смотри, чего ты у меня попросил!
В глазах у Сети помутнело, и перед ним пронеслись пугающие видения. Орда бородатых, дурно пахнущих воинов гнала своих коней прямо по свежим посевам. Зелёные ростки тускнели под облаками пыли и погибали, раздавленные копытами. Воины врывались в храмы и выносили драгоценности из сокровищниц. Они грабили гробницы и оскверняли предков поверженного народа. Они убивали мужчин, а девушек забирали с собой, как трофеи.
Потом Сет показал полному ужаса юноше, как предводитель бородатых усаживается на золотой трон и водружает на свою голову пшент — красно-белую корону.
— Твоя молитва услышана, избранный, и твоя просьба будет претворена в жизнь. Не пройдёт и месяца, как твоё видение станет явью. Никаких землетрясений и тайфунов, это уже не ново. Персидское нашествие, вот что окончательно стряхнёт величие с твоей страны!
Сети в который уже раз пал ниц пред троном из черепов, простонав, что он имел в виду совсем не это.
— Ты обратился к богу войны и смерти, как мог ты ожидать чего-то другого? Твоя просьба произнесена, и она будет исполнена, ибо так сказал я, свирепый зверь пустынь!
И Сети ничего не оставалось, кроме как смотреть на утекающий сквозь пальцы песок, а вместе с ним — жизни всех, кого он знал, и вместе с тем возлюбленной его Нефрет.
2009
Голубые небеса, зеленые лужайки
Небо безупречно голубое, лужайка безупречно зелёная. Вверх — тысячи метров такого же чистого неба, по сторонам — тысячи одинаково идеальных лужаек, окружающих опрятные и во всех отношениях симпатичные домики. Разных цветов и стилей, но, несомненно, аккуратные и благоустроенные.
Каждое утро, примерно в одно и то же время, Р-Л-25479, или просто Эрл, выходит из своего конструкторного жилища, садится в экомобиль и катит на работу, в такой же опрятный и чистый офис, где занимает целый кабинет. Кабинет этот оборудован солидным углепластиковым столом — ни дать ни взять, оплот надёжности и уверенности в завтрашнем дне. На столе водружается ЭВМ, тонкая, ненадёжная и нервирующая своей привычкой бунтовать и стопорить работу в самый неподходящий момент. Зато с крышки сей машины всегда спокойно взирают портреты великих С-И-1 и П-В-1. Под их умиротворяющим взглядом Эрл чувствует, что всё идёт именно так, как надо. И если ЭВМ даёт сбой, Эрл снимает один из портретов, а то и оба сразу, и назидательно демонстрирует их экрану бесноватой техники.