— И откуда же я пришёл, если снаружи ничего нет? — спросил я с ехидцей.
— Это у тебя надо спросить, демон, — парировал четвёртый старейшина.
— Полно вам, — сказал второй. — В кои-то веки кто-то снова бросает вызов преграде.
— Сколько раз уже были такие попытки? — поинтересовался я.
— Число их потеряно во времени, — ответил мне первый. — Давно уже никто не пытается найти выход.
— Потому что это никому не нужно, — вставил третий.
— А вы сами пытались? — спросил я.
Старейшины переглянулись и покачали головами. Я был чрезвычайно удивлён.
— Неужели ни разу за всю свою жизнь?
— Зачем? Нам и так неплохо живётся, — отозвался третий старейшина.
— Тем более что идти-то некуда, — сказал четвёртый.
— Я верю, что преграда не бесконечна, — прошептала Мира. — Я верю, ты найдёшь выход.
— Каждый день я буду проходить всё дальше и дальше, и рано или поздно вырвусь наружу, — сказал я. — Сегодня я уже прошёл немало.
— Да? И что же там было? — вопрошали старейшины.
— Щупальца, — ответил я, помедлив.
Вместо новых расспросов я услышал только смех. Смеялись старейшины, смеялись случайные прохожие, остановившиеся поглазеть на наше маленькое собрание. Даже туман — и тот смеялся, волнуясь дымкой пастельных тонов.
Одна только Мира молчала. И когда все разошлись, она осталась со мной.
— Щупальца? — подала она голос.
— Именно. Когда я пойду в следующий раз, мне понадобится оружие.
— Тебе нельзя его иметь. Старейшины запретили.
— К чёрту старейшин! У них вата вместо мозгов!
— Тише. Могут услышать.
— Мира, почему ты так хочешь, чтобы я нашёл выход отсюда? Тебе так не терпится взглянуть на мою родину, которую я позабыл и о которой ни капельки не скучаю, или ты хочешь, чтобы нам позволили быть вместе?
— И то, и другое, — ответила она.
— А чего ты желаешь больше? Свободы или любви?
— Мне не терпится вырваться отсюда, правда. Но наше с тобой счастье мне дороже.
— Тогда почему бы тебе не найти другой способ доказать старейшинам мою значимость?
— Ты что, струсил?
— Ты не понимаешь! Там сидит гигантский спрут, а ты хочешь, чтобы я вышел с ним один на один с голыми руками?
— Вообще, я никогда не слышала о том, что в преграде прячутся какие-то щупальца.
— Ты хочешь сказать, что они существуют только у меня в голове?
— Возможно. Чего не привидится в тумане?
— Откуда вообще вы можете знать, каково внутри преграды? Никто из вас никогда туда не ходил! Ты не представляешь, каково там! Туман становится всё гуще, давит на грудную клетку, кажется, ещё минута, и ты утонешь в море из ваты, а вокруг — мерзкие щупальца, которые так и норовят утянуть моё бедное тело в глотку какому-то монстру! Ты безумно усложняешь мою и без того тяжёлую жизнь!
Мира развернулась и пошла прочь.
— Потому я и считаю, что с преградой можешь справиться только ты. Мы все сидим здесь и ничего не делаем, а ты привык сражаться с судьбой, — сказала она, не оглядываясь, и покинула меня.
Дожили. Мало мне было камней на дороге, так ещё Мира превратилась в очередное препятствие на моём пути к спокойной жизни.
В прескверном настроении я добрался до границы, за которой воздух становился плотнее. Будь проклят мир, где всё соткано из тумана — и земля, и небо, и пространство между ними. Возможно, по моим венам давно уже не бежит кровь; и если спрут ранит меня, я увижу, что сам — облако, обтянутое кожей…
— Вылазь, осьминогина! Я пришёл!
Я бодро двинулся вперёд, отмахиваясь от залепляющих лицо облаков.
— Ау! Бесплатный обед подан!
Туман молчал. А вдруг этот спрут взаправду не более чем мираж? Я даже немного расстроился из-за того, что некому помочь мне разом решить все проблемы.
Вдалеке мелькнула чёрная лента, и я рванул в селение. Каюсь, переоценил себя чуток.
Прошло несколько месяцев. Осьминога ничего не брало. Я бил щупальца, резал их, пытался душить — им всё было нипочём. Я пытался договориться с их обладателем, но монстр не подавал признаки разумности. Я молился ему и плясал ритуальные танцы, но он не нуждался в последователях.
Обитатели селения, затерянного в тумане, были абсолютно равнодушны к моим успехам (или неуспехам). Только старейшины, встретив меня на улице, изредка строили неодобрительную мину — дескать, на площади ваты по колено, а он изводит всех своими щупальцами, которых сам придумал. Сопровождать меня в дебри преграды, дабы удостовериться в существовании монстра, никто не хотел.