…Вот и всё. Моя исповедь окончена.
— Тебе не нужно никакого божьего заступничества, — сказал брат Мартин.
— Верно, — ответил старик, усмехаясь.
— Я думал, в конце своей истории ты отречёшься от Шермет. Но я ошибся. Так зачем ты пришёл сюда?
Старик не успел ответить. В келью ворвалась городская стража, с отцом-настоятелем во главе.
— Это он? — спросили вошедшие у священника.
— Утром меня охватили сомнения, стоит ли выдавать тебя, — прошептал Мартин старику. — Но после того, что ты рассказал мне сегодня… О том, как убил мою мать… Как бросил меня…
— Брат Мартин! — окрикнул настоятель.
— Да, это он, — ответил священник, приходившийся сыном тому, кого отправил на верную смерть. — Грешник, убийца, еретик!
Стражники схватили старика и увели прочь.
— Я слышал, ты говорил о каких-то сомнениях, — сказал настоятель. — Ты не должен печалиться об этом. Даже нарушив тайну исповеди, ты поступил как должно, ибо это был сам Дьявол.
— Что с ним будет?
— Таких, как он, казнят без суда и следствия.
С этими словами настоятель вышел из кельи. Мартин потянулся к Библии, лежащей на столе. Его немного насторожило, что книга лежала лицевой стороной вниз, не так, как он обычно оставлял её.
Он взял книгу в руки и раскрыл её. Но то была не Библия — старик подменил её другой книгой. Одна страница на развороте была испещрена мелким, но разборчивым почерком, вторая страница изображала женщину в длинном и просторном балахоне.
— Шермет? — произнёс Мартин, удивившись. Портрет богини улыбнулся ему в ответ. Она нашла нового исполнителя своей воли.
2012
Мы всё время спим
Голова уже болела от таблиц, схем и текстов на экране. Мне определённо нужен был перерыв.
Курсор потянулся к «Свернуть все окна», но застыл, пройдя три четверти пути. «Помнишь, какие „обои“ на ноуте?» — спросил я себя. Маленькая проверка ради смены направления мыслей моих мозгов и их разрядки.
Да чтоб меня! Я не вспомнил бы, даже если бы мне приставили пушку к виску. И ведь работал за этим ноутбуком уже несколько месяцев пять дней в неделю, видел его рабочий стол минимум дважды в день, но не мог вспомнить, какие там обои.
«Давай, поднапряги шарики с роликами».
Постепенно в моей голове начала вырисовываться картина. Сверху синь, внизу — что-то ярко-оранжевое, или даже красноватое, цвета кирпича. Меня осенило. Каньоны! Американские каньоны. Все паззлы сложились. Я видел их склоны, будто срезанные гигантским ножом, я видел даже какое-то подобие грота на первом плане.
Клик. Свернуть все окна.
Ну… Хоть с небом я не ошибся. Холмы на его фоне. Никакого цвета кирпича, только серо-коричневый. И уж тем более никаких крутых склонов и гротов.
Посреди экрана — большущий логотип Компании™, не заметить невозможно. Забыть — тоже невозможно, думал бы я, если бы только что не проверил. «Его легко потерять и невозможно забыть…»
Мне вспомнился похожий случай. В конце пятого курса я спросил у одногруппницы, что нарисовано на картине в деканате. Я был уверен, что она помнит, так как не встречал людей с более цепкой памятью, чем у неё. Что, как вы думаете, она мне ответила?
— А там есть какая-то картина?..
Этот речной пейзаж, занимающий полстены, висел там все пять лет. И, в течение этих пяти лет, мы не раз ходили в деканат.
Признайтесь, мы всё время спим. Мы не осознаём происходящего по-настоящему. Как мы можем осознать, если даже не видим?
Время открыть глаза.
Время проснуться.
2013