— Зачем разлучница-судьба
Всегда любви помеха?
И почему любовь — раба
Достатка и успеха-а-а-а…
Лай-лай, лай-лай…
В конце второго куплета, когда наш дуэт по децибелам достигает почти оперных высот, а тела готовы рвануть по коридору в горячем страстном танго, краем уха слышу звонок своего мобильного.
Варя застывает с открытым ртом. Я тоже. Может Кирилл?
Бросаюсь к аппарату и отвечаю, не глянув, кто же там все-таки на проводе.
— Да… Стас? А-а… Как дела? — немного разочарованно отвечаю я собеседнику. — Да нет. Ничего. Завтра? Да, свободна. Куда? В клуб Адмирал?
Смотрю на Варю, которая неодобрительно хмурит брови.
— Ну-у… почему бы и не сходить, — продолжаю разговор. — Ладно. Договорились.
Кладу телефон на стол и наблюдаю осуждающую ухмылку подруги, мол «Кать, ну и нахрена тебе это?»
— Пойдешь со Стасом в клуб? — качая головой, спрашивает она.
— А почему бы и нет? — отвечаю, складывая руки на груди.
— Кать, это, конечно, твое личное дело, но этот Стас даже близко не валялся с тем твоим Кириллом. У этого Стаса все напускное и показушное. Ты разве не видишь? Я, как твоя лучшая подруга, советую тебе: с кем с кем, а со Стасом быть поосторожнее. Не серьезный он. Еще со школы было понятно, что разгвоздяй.
— Ну вот, как раз Стаса мне можно не опасаться. Мы ж его знаем вдоль и поперек. Он безобидный, хоть и показушный. Зато он веселый. А мне сейчас надо как-то взбодриться после разрыва с Игорем и после шока от Кирилла Ивановича. Честно, авторитет этого красавца-богача на меня уже давит так, что дышать трудно…
— Ой, Кать, чуть не забыла, — восклицает Варя и несется в прихожую к своей сумке. — Я ж тебе электрошокер раздобыла. У нашего охранника больничного выпросила. У них там на складе есть списанные, так он мне одолжил. Вот, держи.
Я разглядываю черный пластиковый предмет в форме пульта от телека с двумя железками в виде усов.
— А он вообще работает?
— Конечно. Но надо на зарядку ставить периодически. Нет! На мне не пробуй, — предупреждающе восклицает Варя, когда я беру в руки электроприбор. — И используй только в крайнем случае.
Я благодарю подругу и обещаю, что буду соблюдать меры предосторожности. Сидим несколько минут в молчании, закусываем огурцами.
— Ты все носишься со мной, как с ребенком. Спасибо, конечно, — нарушаю я тишину. — Ты лучше скажи, что там у вас с вашим доктором?
— Все по-прежнему, — вздыхает Варя. — Он же женат. Ты знаешь. А семью я разрушать не буду. У меня, видишь ли, тоже есть принципы.
Да, знаю я про Варину любовь на расстоянии. В больницу, где она работает медсестрой, год назад устроился новый заведующий отделением. Симпатичный мужик и Варе он очень нравится. К слову сказать, он тоже ей уделяет, хоть и маленькие, но знаки внимания. Варя же, узнав, что он женат, предпочитает держаться на расстоянии.
Жаль мне Варюху, переживает ведь. А вообще, она классная — добрая, умная, хозяйственная и очень ответственная. Ей бы такого же парня — доброго, сильного, ответственного и хозяйственного. У них бы была прекрасная семья и куча детишек. Я даже улыбаюсь, представив себе такую картину.
Чокаемся с Варюхой, выпиваем по пятьдесят и затягиваем уже более оптимистичную песню про цветущую калину.
Эх, жизнь бывает несправедлива к хорошим людям. Но кто знает, эта самая жизнь, может быть, еще повернется к нам с подругой солнечным боком. Хотя, мы не настолько наивны, чтобы нам хотелось улётного счастья, мы уже достаточно созревшие, чтобы надеяться на нормальную приятную стабильность…
Глава 11
Кирилл
Битый час валяюсь на диване в гостиной. Все бесит и раздражает. По телеку муть просто редкостная, так что, пощелкав по каналам, выключаю его. Пробую слушать музыку — она, как-то неожиданно, не вызывает наслаждения, как обычно, она беспощадно разрывает в клочья все внутри. Трындец…
А в мозгу все время крутятся строчки из песни Высоцкого:
«Свежий ветер избранных пьянил, с ног сбивал, из мёртвых воскрешал,
Потому что, если не любил, — значит, и не жил и не дышал!»
И прицепятся же слова совсем не в тему… или в тему?
Топаю на кухню в поисках чего-нибудь вкусного, но даже мой любимый черничный пирог на вкус кажется травой. Я заболел что ли?
Снова валюсь на диван и лежу уже в полной тишине, пялюсь в потолок и пытаюсь вернуть свой прежний рабочий поток мыслей. Запрещаю себе думать о Конфетке, разрешаю себе думать о работе и ближайших планах поездок куда-нибудь в Европу. Люблю путешествовать, даже если это связано с работой.
Звонок мобильного. Смотрю на экран — Герасим.
— Да, — подскакиваю на диване. — Что случилось? Что? Вышла и села в иномарку? Ауди синего цвета… так-так… Вышла одна, без подружки? За рулем точно мужик? Ты сам видел? Куда едут? Да. Веди их, набери потом, скажешь, где остановятся.
Взлетаю на второй этаж в спальню, вытаскиваю из шкафа мой набор шмоток «мачо на охоте». Торопливо переодеваюсь и спускаюсь вниз.
— Мих, ты чем там занят? Поехали прокатимся.
— Куда? — спрашивает друг, выходя из своей комнаты и жуя бутерброд.
— Герыч позвонит, скажет, куда, — отвечаю я, рассовывая по карманам свой джентльменский клубный набор.
— Охота на Катят? — ехидно щурится Миша.
— Типа того. Хочу посмотреть, на кого она меня променяла.
— Ну-ну… — загадочно подхохатывает он и идет переодеваться.
***
Через пару часов заходим в клуб Адмирал. В этом клубе не только ресторан, но и бильярдная, а также танцевальный зал, в котором бывает еще и стриптиз. Интересно, куда мужик Конфетку привел? На стриптиз? Звездец!
Герасим звонит и сообщает, что Катя с кавалером отправились в ресторан. Ну, это уже лучше.
Мы с Мишей бывали тут часто, знаем барменов и администратора. Здороваемся со знакомыми. Нам предлагают пройти в вип-сектор, но я отказываюсь и мы занимаем обычный столик в зале, в самом темном углу, так, чтобы нас почти не было видно. Сейчас нам светиться ни к чему. Мы понаблюдаем.
Заказываем только пиво и я пробегаюсь взглядом по залу. Народу много, как всегда в этом заведении. Катерины не наблюдается. Странно.
— Кир, у тебя как с ревностью? — спрашивает Миша, хитро щурясь в улыбке.
— В смысле? — я непонимающе поднимаю бровь.
— В смысле, если они целоваться начнут, ты сразу его убьешь или у него будет все-таки шанс выжить?
— Посмотрим по обстоятельствам, — ухмыляюсь злодейской улыбкой.
Когда нам приносят заказ, Миша делает глоток пива, ставит стакан на стол, откидывается на спинку кресла и сквозь стекло подмигивает мне.
— Влюбился ты, братан, поздравляю. Стрела Купидона таки пронзила твое каменное сердце, ха-ха… Нет, ха-ха… не стрела, ха-ха… снаряд из ракетной установки «Катюша», ха-ха-ха… — ржёт этот юморист, мля.
— Гы-гы-гы, — передразниваю я друга, — очень смешно. Может у меня чисто спортивный интерес. Может просто хочу, чтоб подчинилась и сдалась. Запишу еще одну победу на свой счет, — пытаюсь оправдаться и улыбаюсь скептически. Не признаваться же, действительно, в том, что запала она мне в сердце и лишила душевного спокойствия.
Но снисходительная улыбка моя через минуту плавно перетекает в хмурую мину. Вижу Конфетку. Она выходит из коридора, ведущего к туалетам, подходит к столику, где сидит белобрысый мужик, по виду, похоже, ровесник Кати. И вот они мило беседуют о чем-то, улыбаются друг другу, а я уже начинаю нервничать. Ревность, говоришь?..
Взгляд не могу оторвать от этого золотистого цыпленка. Что мне в ней нравится? Не пойму. Может свежее личико с минимумом косметики, может то, что волосы аккуратно и как-то естественно заколоты на затылке, а одна шаловливая прядочка свисает с виска. Может платьишко простое и строгое, длиной чуть выше колен, а может… Стоп. А что это на ее шее? Я даже подаюсь вперед, чтобы лучше разглядеть. Ладно, мля! Я все увидел!
Новой волной во мне закипает злость. Нервно присасываюсь к пиву.
Миша видит мою реакцию и спрашивает:
— Что опять тебя взбесило?
— Да меня все, лядь, бесит, понимаешь?! Это вообще какое-то ахрененное издевательство!
— Спокойней, Кир. Дыши глубже.
Я дышу. Я, мля, дышу. Я наблюдаю. И я, ептать, на охоте! И да, я хищный зверь сейчас!
Все-таки решаю, что надо сказать другу о причине моего озверения, а то думает уже про меня всякую хрень.
— Вчера я ей в подарок вез цепочку с кулоном. Когда она меня отшила, я со злости выбросил подарок куда-то в кусты. А сейчас вижу на ней. То есть она от меня бы не взяла, сто пудов. А когда выбросил — подобрала. И надела мой кулон к другому на свидание. Ну вот есть у женщины мозг?!
— Да, я бы тоже взбесился, — соглашается Миша.
— В этот раз никакой пощады, — шиплю я, в ярости сжимая свой стакан с пивом.
Миша нервно подхохатывает.
Наблюдаем дальше. Не проходит и двадцати минут, как интересующая нас парочка, закончив с ужином, выдвигается в сторону бильярдного зала.
— А вот уже и лед тронулся, господа присяжные заседатели, — злодейски улыбаясь, показываю другу в их сторону. — Такой сценарий мне уже нравится больше.
Делая непринужденные мины, встаем и двигаемся в том же направлении.
Бильярдная в этом заведении — это просторный, но уютный зал с барной стойкой и четырьмя зелеными столами. Я бывал здесь не раз и знаю, что часто играют здесь серьезно и на деньги. Еще до нашего с партнером обогащения, путем создания процветающей фирмы, я в этом зале, бывало, выигрывал пару сотен баксов для поддержания, так сказать, штанов. Что ж, пора использовать навыки, приобретенные еще в школьной юности.
Пристраиваем задницы на высокие барные стулья и оглядываем зал. Ага, три стола уже заняты и там идет игра. У четвертого собирается группа. Решают насчет ставок и турнир начинается.
Мы лениво наблюдаем за происходящим. Катя сидит на барном стуле спиной к нам. Хорошо. Она не должна нас видеть. Пока что.
Ее хахаль выигрывает за тем самым четвертым столом, довольный собой, забирает куш. Его партнер меняется, игра продолжается и снова в пользу белобрысого. Катя хлопает в ладоши, радуется.
Я злодейски улыбаюсь: подожди, Конфетка, ща сказке придет конец.
Пока белобрысому везет, он вошел во вкус и сейчас чувствует себя королем бильярда. Что ж, теперь пора. Я киваю Мише и мы направляемся к четвертому столу. Ща, ты увидишь небо в звездах, король!
Миша становится сзади Конфетки. Молодец, братан, не дай ей уйти.
Я захожу в поле зрения белобрысого и Кати. Когда она переводит взгляд на меня, все эмоции ада молниеносно сменяются на ее лице.
А я нагло улыбаюсь ей и с легкой ленцой в голосе обращаюсь к ее хахалю:
— Какие ставки, господа?
Кто-то из присутствующих за столом отвечает мне, а я слежу за Катей. Она теребит кулон на своей шее, белеет, краснеет, опять белеет.
— Мужики, — обращаюсь я к игрокам, — мы же не школьники, чтоб на мелочь карманную играть.
Катя сползает со стула и пятится назад, но тут же утыкается в крепкую грудь Миши. Обессилено сникает, когда понимает, что ей не уйти. Вижу такую мУку в ее глазах, что хочется закончить этот фарс, схватить ее, затащить в машину и увезти к себе домой, уложить в свою кровать и прижаться к ней всем телом. Но я одергиваю себя. Ты, девочка, вчера сделала мне так больно! А я не готов это легко простить. Я, знаешь ли, не привык получать пинка под зад от мелких златовласых цыплят. Я тебе не зеленый юнец, меня уважают большие люди и ты, маленькая, тоже будешь уважать!
Объявляю, на какую ставку я готов сыграть, и бросаю пачку денег на зеленый стол. Белобрысый радостно соглашается, предчувствуя свою победу. Игра начинается.
Эх, белобрысый, знал бы ты, что «американка» и «покер» — это те две игры, в которых выиграть у меня удается одному из ста. И ты, не один из этой сотни, старичок.
В бильярд я играю с детства. Мы с отцом годами доводили наши удары и комбинации до совершенства. И эта практика не прекращается до сих пор. Так что, красавчик-блондин, ты сейчас о-о-очень удивишься.
Делая вид, что дается мне это с трудом, я выигрываю партию. Забирая куш и как бы воодушевившись, что удалось выиграть, предлагаю белобрысому отыграться. Вижу, мнется, сомневается, но я давлю на его мужское самолюбие и, поразмыслив, он соглашается.
Конфетка робко пытается вразумить своего бойфренда: «Пойдем отсюда, Стас…» Но белобрысый уже на крючке. Мы начинаем новую партию, в которой мой противник играет в долг.
Ох, гореть мне в аду за эту игру! Но я уже не отступлю, как бы не вгрызалась сейчас в меня моя совесть.
Спокойно, на полном расслабоне загоняю все шары в лузы и, опираясь на кий, спрашиваю белобрысого: «Ну, чем будешь платить, старичок?» Тот нервно сглатывает, пытаясь сообразить, как выйти из положения, потом предлагает еще партию в долг и обещает, а скорее, надеется отыграться.
Я отвечаю, что ставка уже слишком высока и нет смысла загонять его в еще бОльшую яму. А потом возобновляю вопрос: «Так чем будешь платить?»
Катя, пытаясь спасти положение, снимает цепочку со своей шеи и протягивает белобрысому. Я тут же перехватываю ее руку, смотрю ей в глаза и, обращаясь к ее бойфренду, говорю по максимуму сдерживая свой гнев:
— Если и есть еще что-то ценное у тебя, старичок, то эта малышка. Я забираю девчонку и списываю твой долг.
Зеваки, собравшиеся около нашего стола, начинают оживленно спорить насчет моего такого наглого предложения. Белобрысый ошарашенно переводит взгляд с Кати на меня и обратно. По его глазам вижу, что этот вариант его вполне устраивает, но озвучить свое решение он боится. Я, не долго думая, киваю, мол «по рукам», подхватываю Конфетку за талию и, не дожидаясь ее возмущенного визга, увожу из клуба.
Уже на парковке настойчиво подталкиваю «свой выигрыш» к нашему с Мишей внедорожнику, когда она выкручивается из кольца моих рук и бросает мне в лицо с вызовом:
— Ты — чудовище!
— Я? Я чудовище? — удивляюсь я в ответ. — Конфетка, ты серьезно думаешь, что в ЭТОЙ СИТУАЦИИ чудовище — я?!
Она гневно дышит мне в лицо и возмущается:
— Ты это все затеял специально! Ты…
— На месте твоего ушлепка нормальный мужик отдал бы свою тачку, а не свою девушку! — перебиваю я, так же гневно нависая над ней. — Вот эта синяя Ауди — его? Верно? Вполне бы пошла за ставку. Но он вот так просто отдал тебя незнакомому мужику! Хорош, мля, гусь! А ты? Ты! Вчера ты могла сказать «да» и сейчас, вместо этой вот хреновины, мы могли с тобой сидеть в филармонии и наслаждаться красивой музыкой!
Вижу, Конфетка вняла, осмыслила и сникла, поэтому мне не составляет труда впихнуть ее в свою машину. Сажусь рядом с ней. Миша прыгает за руль и спрашивает, заглядывая в зеркало заднего вида:
— Кир, на Городецкую?
— Миша, что за вопрос?! — я теснее подвигаюсь к своей пленнице и захватываю ее в объятия. — Я только что выиграл ахренительный ПРИЗ и собираюсь насладиться им в полной мере, используя всю свою безграничную фантазию!
Делаю многозначительные подергивания бровями, мол «ух, и насладимся сейчас!» Катя, кажется, перестает дышать и судорожно сглатывает.
А что ты хотела, милая? Вчера ты упустила шанс устанавливать свои правила, так что сегодня игра будет на моей территории и парадом буду командовать я.
— Домой едем, — смотрю на друга в то самое зеркало и вижу его настороженный взгляд. — Покажу Конфетке свою спальню. Обещаю, детка, буду нежен, как плюшевый вибратор моей тети Шуры, — добавляю уже больше для Миши, нежели для ошеломленного цыпленка, потому как его взгляд мне точно говорит, что он там себе уже думает обо мне всякую хрень.