— Пипец! Сергеич, — подхохатываю я, потому что до меня таки доходит смысл всей этой возни вокруг соблазнения моей несговорчивой особы, — эта припадочная беременна. Видимо, решила меня в койку затащить, а потом эту проблему на меня повесить. Комбинаторша, мля.
— Ну, Михалыч, — тоже хохотнув, успокаивает он меня, — тебе осталось всего пару суток продержаться.
— Да, надо выдернуть кого-нибудь из охраны, присматривать за полькой. Только так, издалека, чтобы не заподозрила, — киваю я Константину, когда вижу Светлану, бегущую трусцой в сторону коттеджа персонала, а вокруг нее выплясывает тот самый Марат.
То он бежит перед ней задом наперед, то по кругу огибает ее и что-то рассказывает. Эльфийка невозмутимо продолжает бег, немного улыбнувшись.
— Можем уволить Кулагина… — говорит мой собеседник и задумчиво косится на меня.
— С ума сошел? — быстро осекаю я его. — Нам люди в охрану нужны, а ты: «уволить».
— Так вон, глянь, как увивается. Как бы не стал сильно настойчивым.
В это время Света останавливается около входа в общежитие, а Марат делает шаг к ней, собираясь обнять, но ее вытянутая рука упирается в его грудь и держит их обоих на расстоянии. Отлично, девочка моя! Мне это нравится.
— Видишь, Константин? — спрашиваю я, кивая на наблюдаемую нами сцену. — Пусть Марат работает. Она его к себе не подпускает. К тому же она, насколько я знаю, мастер спорта по дзюдо — не так-то просто быть с ней «настойчивым».
Я улыбаюсь, вспоминая нашу с ней борьбу на полу. Ничего, мы еще поборемся.
***
Вечереет. Возвращаюсь с базы, где мы закупаем продукты для ресторана. Ездил договариваться насчет спец поставок морепродуктов на период тех двух недель, когда планируется заезд японцев. В нашей стране снабжение морепродуктами не очень, а в договоре узкоглазые прописали особое питание для своих спортсменов. Придется кормить самураев свежими крабами.
Уже собираюсь подниматься к себе в кабинет, как слышу возмущенный голос Агнешки, звенящий на втором этаже. Караулила меня у кабинета. Ясно. И вот что опять ей не так?
— Цо? Выжуцаце мне? (Что? Выгоняете меня?)
— Если будете вести себя неподобающе — точно выжучим! — в тон ей отвечает управляющий.
Я не спешу подниматься по лестнице. Слушаю дальше.
— То не я угрызла тэго пса, то он мне! Потшебуе шефови, на тых мяст! (Это не я укусила ту собаку, это она меня! Требую директора, немедленно!)
— На этих мяст нету его, видите, кабинет закрыт. Он уехал по делам. А мне сказал, что если пани Щетинска будет еще чем-то недовольна — переселить ее в отель в центр города.
— Ну я вам покажэ! (Ну я вам покажу!)
— Да видели мы уже — не впечатлились, — невозмутимо бурчит себе под нос Константин.
Тут за моей спиной появляется администратор корпуса собачников и мне таки приходится подниматься по лестнице прямо в центр баталии. Завидев меня, Михайловский сразу начинает объяснять суть конфликта.
— Да слышал я, — отвечаю устало. — Пани Щетинска, покажите, куда вас собака угрызла.
— Не могэ тутай, вшысцы то зобачом! (Не могу здесь, все это увидят!)
— Вот надо как раз тутай! — настаиваю я. — Чтобы все были свидетелями вашей травмы.
— Михал, ходзь мы до покою, там це покажэ (Миша, пойдем в комнату, там тебе покажу), — предлагает неугомонная комбинаторша.
Наверное, зад свой мне решила показать.
Наклоняюсь к администратору корпуса собачников:
— Что за собака?
— Шнауцер. Облаяла ее только. Не кусала. Точно. Все это видели и наш охранник Витя.
— Ясно, — вздыхаю я и потом Агнешке. — Ну, так будете показывать травмы?
Она сопит зло и буравит меня взглядом. А что ты хотела? Я ж сказал тебе: нет, найн, нихт, ноу. А я невозмутим и жду. Дверь в кабинет все еще закрыта.
Слышу шаги на лестнице и оборачиваюсь. Света? Ко мне, что ли? Вот счастье привалило! Надо быстрее заканчивать этот балаган, а то мое счастье может подумать, что я занят и скроется в холодном осеннем сумраке.
— Так, если нет травм, то прошу всех разойтись. Проводите пани Щетинску в ее номер и проследите, чтобы никакие волки на нее не напали, — киваю я охраннику, а сам уже открываю дверь кабинета.
— Светлана Васильевна, вы ко мне? — спрашиваю я, когда она подходит ближе.
— Да, к вам. Вы просили составить список.
— Да, конечно, — жестом приглашаю ее в мой кабинет, а сам так радостно улыбаюсь…
И плевать, что все видят мою довольную улыбку. И все равно, что она пришла только по делу. Но может быть, у нас таки состоится диалог, надо только начать.
Прохожу, сажусь за стол, жестом показываю ей присаживаться напротив.
— Так, значит список? — спрашиваю, удобно устроившись в кресле и ласково глядя на Эльфийку.
— Да, это то, что касается электроприборов. Мебель всю проверила — с этим в моих коттеджах все в порядке, — отвечает она и протягивает мне листок с записями.
Я принимаю его и бегло просматриваю. Но взгляд мой долго не задерживается на бумаге, потому что я хочу смотреть на белокурое волшебное создание. Поднимаю глаза и вижу, как на щеках ее чуть проступает румянец. Волнуется?
— Там по поводу телевизоров…
— Не работают?
— Работают, но показывают мало программ и иностранные — только Евроньюс.
Я вопросительно поднимаю бровь, мол «ну и в чем проблема?»
— Надо как-то расширить диапазон… э-э… надо больше международных программ. Надо, чтобы во всех номерах был ЕвроСпорт, к нам же спортсмены приедут, ну и… футбольный сезон еще не закончился.
— Как, даже ЕвроСпорта нету? — спрашиваю я, а у самого уже сердце подпрыгивает: «футбол???».
— Во многих номерах не нашла. Может я просто не умею настроить, ведь кабельное везде оди…
Замолкает, взглянув на меня. Моя физиономия в этот момент, видимо, выражает массу противоречивых чувств.
— Кх-м-м… — беру себя в руки, — конечно, вы абсолютно правы. Вызову людей от компании-провайдера и мы все проверим, WI-FI тоже. Это важно. Конечно. Кх-м-м… И у вас в коттедже персонала тоже все настроим. Вы… кх-м… футбол, небось, смотрите?..
— А что? Я ж не в рабочее время, — смущается она, а потом берет себя в руки. — Это в общем-то все, что я хотела… — она уже готова сорваться с места и удрать от меня.
— Света, — останавливаю я ее, — хорошо, что приехала. Оставила позади тот бедлам. Тебе тут нравится?
Отмечаю себе, что мой голос предательски дрогнул. «Так, Миш, спокойней», — командую я себе. А Эльфийка внимательно смотрит на меня, ищет причину моего вопроса. Или что?
— Работа нравится? Не трудно? — продолжаю я, ведь по статусу директора, я могу поинтересоваться. Или нет?
— Все хорошо. Мне нравится, — очень холодный голос и очень настороженный взгляд.
— Константин Сергеевич тебя хвалит, — решаю я немного смягчить разговор, но это не помогает — она не ведется на комплименты.
— У меня есть опыт работы и я не лентяйничаю. Простите, мне нужно принимать смену. Вряд ли меня будут хвалить, если я стану опаздывать.
Я киваю и не могу сдержать вздох разочарования:
— Конечно. Идите.
Она быстро скрывается за дверью.
Ну что, поговорил? Разрядил обстановку? Добился ответной улыбки? Едрён-батон… А что, так прямо сказать: «Ты мне нравишься»? Вообще-то раньше, обычно, так прямо и говорил и это срабатывало. Но не в этом случае. Нет, с ней так не получится. Статус ее босса не позволяет мне перейти в открытое «наступление». Трындец! Любовь — это так сложно!
***
Сижу в своем номере, щелкаю телек. У меня, оказывается, тоже не очень много англоязычных программ. Да, надо расширять диапазон, Света правильно сказала.
Звонит Кирилл и мы разговариваем минут двадцать. Хорошо, что не спрашивает о моих отношениях с Эльфийкой — сказать мне нечего. Он там занят делами «Софтран» и свиданиями с Катей, ну и хорошо.
Завершив звонок, снова щелкаю по каналам. Сна ни в одном глазу, а уже скоро полночь. Решаю пойти поплавать в бассейне, так поздно там уже никого нет.