Он, хохотнув, поднимает бровь и хитро улыбается:
— А я из практичных соображений узнавал. Сегодня ребенка привезла, а завтра мужа притащит и койку двуспальную потребует себе в комнату. А мне хлопоты…
— Так она навсегда сына привезла?
— Нет, просила разрешения только на несколько дней. Во вторник у нее выходной — повезет обратно к матери, то есть к бабушке.
— А-а-а, — беру я этого разведчика под руку и предлагаю, — пойдем-ка мы, Сергеич, пообедаем уже.
Когда усаживаемся за стол и делаем заказ, Константин смотрит в окно и вздыхает:
— Только с погодой не повезло ей. Вишь, ураган, а потом дождь этот. Так и просидит дитё в комнате. А у нее еще и смена сегодня раньше начнется — Антоновна-то заболела и уехала домой уже. Так что Свете придется заселять группу в четыре часа.
— Слушай, Сергеич, а ты когда-нибудь выходные берешь? — спрашиваю я, когда официантка приносит наш заказ и сервирует стол.
— А ты? — в тон мне интересуется управляющий и мы вместе смеемся.
О каких выходных может идти речь, когда каждый день висишь на телефоне, каждую минуту может случиться все, что угодно, причем в двух компаниях.
— А семья как же? — смотрю на собеседника с интересом, а потом окунаю ложку в ароматный грибной суп.
— Так рядом же тут, в деревне дом у нас, в Дубраве. Жена с дочками, если что, в любой момент могут ко мне прибежать. Да и я, если надо, быстро к ним сбегаю. Пешком-то тут десять минут ходьбы вдоль озера.
— А чем женщины твои занимаются? Вроде, они у нас не работают, а?
— А женщины мои бизнес открыли, — смеется Сергеич, выливая полстакана сметаны в свой грибной суп, — цветочный. Выращивают и продают. Сначала я думал: «Ай, ерунда какая-то», пусть в грядках копаются, если хотят, лишь бы делом были заняты. А теперь смотрю — развернулись, даже фургончик микроавтобус купили, для доставки букетов. Прикинь? — говорит он, не торопясь проглатывая ложку супа и щурясь от наслаждения. — Старшая дочка все придумала, оформила все документы, с супругой моей в огороде начали работать, а потом и теплицу построили. А младшая сайт в интернете сделала, заказы принимает и бухгалтерию ведет. Во как.
— Цветы — это хорошо, — улыбаюсь я, отодвигаю пустую тарелку и добавляю задумчиво. — Мне как раз букет нужен будет, причем самый большой и красивый, и чтоб вкусно пах.
— Ну вот, — хитро улыбается Сергеич, — а ты говоришь, не интересует тебя, замужем или нет.
Нам приносят кофе и черничный пирог. Обожаю. Повару надо премию выписать. Молодец какой — вкусно все готовит.
— И вот что странно-то, — не дождавшись моего ответа, продолжает рассуждать Константин. — Девушка же красавица, умница, хозяйственная, сообразительная, ответственная и сильная, а на тебе — кинул ее с дитём! Ну, или она его кинула. Может пил или чего похуже. И что мужикам еще надо для счастья? А? — задает он риторический вопрос и, не дожидаясь моего ответа, продолжает. — Вот моя старшая, как тридцать стукнуло — родила дочку, а замуж так и не вышла. Сказала, мол «не хочу вешать на свою шею еще больше проблем. Нормального не встретила, а абы-какой и даром не нужен». Ну и что тут скажешь? Поохали мы с женой, да и не стали на нее ругаться. Жизнь какая сейчас стала? Какие ценности у людей? Думают, что если полные карманы денег, то это и есть смысл жизни. А тот, этот, отец моей внучки, даже ни разу не пришел на своего ребенка посмотреть. О, как! Это ж что у людей в душе-то творится?! Ай-яй-яй…
И я уже собрался ответить моему собеседнику что-нибудь философское насчет ценностей душевных, но тут наши телефоны завибрировали, и вот мы уже через минуту разбегаемся каждый по своим делам.
***
В четыре часа вспоминаю, что говорил Михайловский: «Света работает, а ребенок будет сидеть один в комнате». А если нет? Хм… Вот я бы сейчас в бассейн сходил, поплавал бы. Может малого с собой взять? Мне с ним интересно было бы пообщаться. Ну, и не скучно будет одному… и мне… и ему…
Ловлю себя на том, что чуть-чуть кривлю душой по поводу реальной причины взять с собой Пашу в бассейн. Рос я без отца, не хватало мне отцовской заботы, а сегодня я смотрел на мальчика и вспоминал себя. Может, и он также чувствует нехватку отцовского внимания? Есть мама, хорошая, любящая мама. Но… Как он с ней в бассейн пойдет? В женскую раздевалку, что ли? А одному ему еще рано самостоятельно, он ведь даже кран в душе не откроет.
Приняв решение, подхожу в ресепшен второго корпуса и вижу, действительно, Света принимает гостей. Уловив момент, когда она освободилась, отвожу ее в сторонку.
— Светлана…
— Простите Пашу, Михал Михалыч. Этого больше не повторится. Как ваша нога? — озабоченно тараторит она.
Я делаю большие глаза.
— Свет, ты сейчас серьезно? — изумленно спрашиваю я. — Нет, ну ты точно думаешь, что пятилетний ребенок мог навредить такому амбалу, как я? Чё ты, в самом деле?!
Она удивленно хлопает ресницами, уставившись на меня.
— Я к тебе по другому поводу, — быстро продолжаю я, пока ее не отвлекли. — Я в бассейн собрался, и хочу Пашу взять с собой. Отпустишь?
Теперь частота хлопанья ресницами увеличивается вдвое.
— Свет, быстрее думай, пока тебя не уволокли на прием багажа.
— Вы не… я не… — мямлит она.
— Слушай, ты же его в бассейн не сводишь. В женскую раздевалку же не поведешь, правильно?
Она мотает головой, мол «нет».
— Ну вот. А я могу его взять с собой. Че он будет сидеть один в общаге? Давай, найди ему плавки и приводи в холл бассейна. Я там буду ждать. Договорились?
Она кивает нерешительно.
— Ну и хорошо. Через минут двадцать жду вас, — хлопаю ее по плечу и направляюсь на выход, пока она не передумала.
Когда вижу Свету с Пашкой в холле бассейна, радостно улыбаюсь и присаживаюсь на корточки перед мальчуганом.
— Ну что, Павел, поплаваем?
— Он не умеет, — взволнованно начинает заботливая мамочка. — Вы только на мелком оставайтесь. Паша, слушайся Михал Михалыча. Не утопи его только, ради Бога!
Это она сейчас мне или сыну?
— Свет, не волнуйся, — поднимаю я взгляд на нее, а потом снова обращаюсь к мальчику. — Научим тебя плавать. Согласен?
Тот радостно кивает в ответ, а я встаю, беру его за руку и увожу в раздевалку.
Ох, как давно я так весело не плескался в бассейне! Сначала мы оставались на мелкой стороне и я учил Пашу «лежать на воде».
— Первым делом расслабься и полностью выпрямись. Не надо поднимать голову из воды — лежи бревном.
— В уши вода затекает, — жалуется он.
— Вода ничего плохого твоим ушам не сделает.
Я очень терпеливый тренер и не тороплю события. Жду, когда ребенок сам наловчится делать то, что требуется. Поддерживаю его под спину и не даю окунуться глубоко. Ну вот. Уже лучше. Уже получается.
— Теперь давай на живот и держись за бортик. Вытягивайся весь и ноги поднимай. Теперь лежи на воде животом вниз.
Снова жду, когда он наловчится и почувствует, что вода его держит. Беру с бортика пенопластовую плитку и даю ее в руки Паше.
— Держи на вытянутых руках, ложись на воду, поднимай ноги и работай ими, как ножницами. Тело ровное. Вот так. Хорошо.
Опускаю свои руки, которые поддерживали мальчика.
— Давай, работай ногами. Не сгибай в коленках, держи их, как ножницы.
— Не могу, я тону, — отфыркивается он, когда вода попадает ему в нос.
Я снова подхватываю его.
— Пробуй еще, — настаиваю я. — Научишься. Ты же у меня вон какой смелый! Мужики не сдаются! Давай, пробуй еще.
После нескольких неудачных попыток, Паша все-таки плывет с пенопластовой плиткой пару метров. А восторгу то! А радости сколько! И я радуюсь вместе с ним.
После мы просто плещемся и балуемся, перекидывая друг другу надувной мячик. Паша, играючи, пробует лежать на воде и у него получается. Здорово. Я радостно улыбаюсь, как мальчишка.
Когда замечаю, что на пальцах рук кожа разбухла и сморщилась, до меня доходит, что слишком долго мы сидим в воде и пора бы уже на сушу.
— Паш, надо уже вылезать, а то жабры вырастут, как у рыбы, — говорю я и, обняв ребенка, направляюсь к лесенке.