Медведь же не особенно стремится встречаться со мной теперь. Может, тоже «прицеп» охладил его пыл. Ну и хорошо. С глаз долой — из сердца вон! Или не вон? Думаю о нем часто, хоть и не всегда приятно… Спит сейчас у себя в королевских покоях. Голяком, наверное. Вот бы посмотреть одним глазком. А еще лучше — потрогать.
Ой, че-то меня не туда клонит. Должно бы клонить в сон, а меня тянет на подвиги.
***
Звонок будильника в телефоне проникает в мои сновидения и все глубже врезается в мозг. Не поняла, я же только что уснула. Смотрю на часы — точно, всего два часа поспала. Опять телефон трезвонит. Хватаю аппарат и вижу на экране, что звонок от мамы. Что-то случилось, наверное.
— Света, Паша заболел. Не знаю, что делать. Лежит, глаза закатил, температура 39 и живот бурчит, прямо слышно, как булькает все внутри. Света, что делать?
— Звони в скорую, — кричу я и пытаюсь надеть спортивный костюм. — Звони в скорую, мама!
— Хорошо, сейчас.
Наспех одетая, на ходу застегиваюсь и бегу на ресепшен первого корпуса. Мне нужен директор. Отпрошусь по семейным обстоятельствам, потом на вокзал, потом на поезд. Мля, сколько времени это займет? Часов шесть-семь… Господи, что же делать?! Может на маршрутку или на трассе попутку ловить?
Телефон трезвонит.
— Ну что? — ору я маме, влетая в административный корпус.
— Они сказали, что у них нет машин свободных и надо звонить в областную больницу или везти ребенка на своем транспорте.
— Звони в областную! — кричу я в трубку, когда влетаю в приемную директора.
Секретарша говорит, что Калиновский уехал с утра по делам, еще не приезжал и неизвестно, когда приедет. Со всех ног мчусь искать управляющего. Его тоже нигде нет.
Звонок от мамы:
— Света, у Пашки рвота и понос. Совсем глаза закатывает, — плачет мама.
— Звони в скорую! — сама плачу и понимаю, она уже везде звонила.
Стою тупо под дождем между корпусами. Промокла, замерзла, но ничего не чувствую. Мысли бешено ищут выход или намек хоть на какие-то реально полезные действия.
«Если отравление — надо промывать желудок. Чем? Вода с содой, — лихорадочно вспоминаю, как бабушка лечила меня маленькую. — Но температура! Господи, что же делать?!»
Вижу, красный БМВ подъезжает на парковку. Босс. Ну, наконец-то! Бегу к его машине.
— Михал Михалыч, можно мне срочно уехать?! Надо очень! Пожалуйста! — кричу ему, как только дверь открыл.
— Что случилось? — он выходит из машины и хватает меня за плечи.
— Мне надо срочно уехать! Отпустите на пару дней, пожалуйста! — умоляюще смотрю на него и даже не замечаю, как меня трясет, то ли от холода, то ли от истерики.
— Говори толком, что случилось?! — босс снимает свой пуховик и укутывает меня.
— Пашка заболел. Нужно в больницу, — выстукиваю я непопадающими друг на друга зубами.
— Ты беги, одевайся потеплее, а я возьму свои вещи из номера. Встречаемся в ресепшене первого корпуса. Быстро, Света!
— Что? Зачем?
— Поедем к Паше. Давай, не тормози! Беги, одевайся и документы возьми.
И я бегу, бросаю в сумку все, что мне кажется необходимым, наспех переодеваюсь в сухое. Несусь стрелой в ресепшен первого корпуса. Медведь уже ждет там, что-то командует регистраторше, а когда видит меня, хватает свою сумку, берет меня под локоть и мы бежим к машине.
— Так, Света, успокойся и по порядку говори, какие симптомы, что мама тебе сказала? — приказывает он, когда мы выезжаем на трассу.
Я послушно повторяю разговор с мамой.
— Ясно, — говорит он и дает мне свой телефон. — Набери ДимоС, ставь на громкую связь.
Я дрожащими руками проделываю все манипуляции и мы замираем в ожидании ответа.
— Да, Миш.
— Дим, привет. Нужна помощь. Это срочно. У вас там дежурный врач есть поблизости?
— Секунду, — отвечает далекий голос в трубке, потом какие-то шумы и непонятные звуки, а затем снова голос. — Матвей, поговори, — и уже другой человек на проводе. — Доктор. Слушаю. Что у вас случилось?
— Нужно быстро. Пожалуйста. Света, перечисли, какие симптомы.
Я снова повторяю все, что сказала мама.
— Похоже, отравление. Нужно в больницу. Но сейчас можно промывать желудок водой с содой. Какой город?
— Поселок Нёман, — отвечаю я и думаю о том, что это так далеко, и ехать мы будем часа три, не меньше.
— До областной больницы далеко, — говорит доктор, а потом добавляет. — Скорая будет не скоро, надо другой транспорт и… — пауза, — в госпиталь повезем. Сейчас я с Дмитрием поговорю. Найдем вам машину.
Они отключаются. Я дрожащими руками достаю свой телефон и набираю маму.
— Света, — слышу ее всхлипывающий голос, — областные сказали, чтоб сами везли ребенка. У них все машины заняты.
— Мама, я уже еду… — начинаю я, когда Миша строго перебивает.
— Ставь на громкую, — говорит он, — Слушайте и не паникуйте. Закипятите воды, охладите, всыпьте соды столовую ложку примерно на литр. Давайте ему пить. Пусть тошнит. Давайте еще. Ясно? Машину вам найдем. Ждите.
Мама отвечает, что поняла и отключается.
Едем в тишине и я нервно смотрю на телефон Медведя. Аппарат молчит. Паника тяжелым комом подкатывает к горлу. Кажется, что с каждой минутой тишины, во мне что-то рвется.
— Света, они позвонят. Не паникуй, — Миша бросает быстрые взгляды на меня.
И точно, через несколько минут его телефон оживает, я сразу же включаю громкую связь.
— Миша, там действительно нет скорых сейчас, — сообщает голос. — Авария на трассе, автобус с фурой столкнулся, много пострадавших. Но я договорился с погранцами. Они свою машину медпомощи пришлют и завезут ребенка к себе в госпиталь. Им как раз ближе всего от того Нёмана. Адрес мне скинь.
— Отлично! Спасибо Дима! Ща скинем. А ты нам дай адрес госпиталя. Мы уже летим, — отвечает Миша.
— Летит он, твою мать! А ну, притормози! Не хватало мне еще твои мозги с асфальта сошкребать! Шумахер, хренов! Ты там ничем не поможешь. Машина будет через 10 минут, завезут ребенка в реанимацию. Скину карту тебе, как доехать до госпиталя. От вас адрес жду. Все. На связи.
Пока ввожу СМС-кой адрес мамы, чувствую, действительно, снизили скорость.
— Кто это был? — спрашиваю я, глядя на озабоченное лицо Медведя, который сосредоточенно смотрит на дорогу.
— Ангел-хранитель, — улыбнувшись, отвечает он. — Звони маме. Предупреди, что приедут военные, а то у старушки инфаркт случится.
Я повинуюсь. Он прав — мама перепугается, увидев военных.
***
Через три часа подъезжаем к воротам военной части. Миша выходит из машины, навстречу ему два солдата с автоматами. Они о чем-то разговаривают несколько минут. Он просил меня не встревать и мне ничего не остается, как повиноваться. Я доверяю ему? Да, сейчас доверяю.
— Будем ждать офицера, — говорит он, вернувшись.
— Нас не пустят? — волнуюсь я.
— Думаю, что нет. Но Света, пожалуйста, без истерик. Они там, явно, нарушили уже все должностные инструкции. Не усугубляй. Будем ждать.
И его рука накрывает мои дрожащие пальцы.
— Все будет хорошо. Пашку уже привезли в реанимацию и лечат. Если бы все пошло не по плану, Дима бы уже отзвонился. Так что, теперь просто подождем, — в голосе его четко звучит уверенность, а во взгляде забота и сочувствие.
Я согласно киваю и пытаюсь унять нервную дрожь.
— А мне, Свет, нужно немножко поработать. Я ж сорвался внезапно, никого не предупредил. Ща повишу на телефоне немного. Хорошо?
Я снова киваю и вдруг понимаю: а ведь он, действительно, сорвался и помогает. Бросил все дела и меня сюда привез, спасать моего сына, к которому сам никакого отношения не имеет. Или имеет? Или так сдружился с ним, что считает себя обязанным помочь? В любом случае, не каждый мужчина вот так все бросит и понесется помогать.
Тайком бросаю взгляды на Мишу. Сейчас он серьезный и сосредоточенный на разговоре со своим бизнес партнером. Догадываюсь, с кем говорит, потому что несколько раз назвал собеседника Кириллом, а это имя Рузанова.