— Да, типа того, — соглашается он. — Интересно, я тоже буду насильно запихивать ее в квартиру?
Тихо хохочем, вспоминая случай на подземной парковке.
— Я тебе помогу, если что, — поддерживаю я друга. — Вообще-то я думал, что ты ее замуж позовешь.
— Ей нужна стабильность, жилье, заработок и детсад, как сказала Катя. Это в первую очередь, а потом можно будет и замуж позвать. Хочу получить ответ «да», не потому, что другого выхода у нее нет, а потому, что любит.
Раздается стук в дверь и нам приносят ужин.
— Миш, ты не против, если ужинать будем все вместе? Познакомимся, пообщаемся.
Друг кивает в знак согласия и идет звать девушек. Когда они рассаживаются за столом, смотрю, Света уже улыбается. Интересно, что сказала ей моя Конфетка? Ладно, потом спрошу, но мне очень приятно, что моя Катя так положительно действует на Мишину девушку. Они таки сдружатся.
Пашку тоже за стол посадили и мой друг ласково уговаривает его поесть диетическую кашку. Ребенок с таким обожанием смотрит на Мишу, слушается его и обещает сделать все, что от него требуется. И эта картина заставляет мое сердце плавиться и замирать от умиления. «Кирилл, соберись. Ты же не сентиментальная домохозяйка!» — выговариваю я себе, а мысли уже о том, каким будет наш с Катей сын? Будет ли он похож на меня? Или будет такой же золотисто-кучерявый, как моя жена?
Жена… Это было такое привычное и, в то же время, такое далекое от меня слово и понятие. А теперь? А теперь я хочу иметь эту самую жену в лице Катерины Васильевой. Ловлю ее вопросительный взгляд. Тю, я что завис, любуясь парочкой «отец и сын»? Так, где там у нас бутылка красного вина?
Разливаю по фужерам и поднимаю тост:
— За знакомство.
Все поддерживают и мы приступаем к ужину.
— Света, скажи, а ты футбол смотришь? — в ходе непринужденной беседы, озвучиваю давно интересующий меня вопрос. Ведь по «теории совместимости» это довольно важно.
— Ну, иногда. А что? — бросает она быстрые взгляды то на меня, то на Мишу. — Я вообще спорт смотрю, не только футбол.
— Отлично, — довольно киваю я и бросаю многозначительный взгляд другу, который прячет улыбку в кулак.
— Назначить меня администратором спортивного корпуса, это была сугубо Мишина идея? — серьезно спрашивает Света. Ей сейчас не до романтики и футбола, ее интересуют земные дела и рабочие моменты.
— А что, боишься, не справишься? — улыбаюсь я, но тут же отвечаю. — Мы всегда все согласовываем, так что все в порядке. Я «за». И я, больше чем уверен, ты справишься. Работы там будет много, и нам нужен такой умный и ответственный работник, как ты.
— Теперешнего администратора уволите? — подозрительно щурится она, уже прикидывая, видимо, что ее карьерный рост повлечет за собой чью-то беду.
— Ну зачем же? Он нам нужен. Вы с ним просто разделите обязанности. Ты ведь занималась спортом? И на соревнования ездила?
— Да, занималась, — отвечает она не понимая моего намека.
— Ну вот, видишь. Значит, знаешь «всю кухню». Теперешний администратор займется снабжением и технической стороной вопроса — в этом он силен. А ты будешь контролировать рабочий процесс. Соревнования нужно провести на высшем уровне.
— А-а, да, соревнования же на носу, — соглашается она. — Ну, тогда понятно.
— Ага, — киваю я. — И поскольку ответственность на тебя возлагается немалая, то и зарплата будет соответственная.
— Да че ты пугаешь, Кир, — встревает Миша. — Свет, ты не волнуйся. Я буду рядом и помогу. Ничего страшного там нет…
— А я не боюсь, — перебивает она его. — Просто ситуация… Хм, представляю, какую я занятную тему для обсуждения подкину персоналу гостиницы. А как все рады будут за меня! Особенно девушки…
— А ты об этом не волнуйся, они уже все обсудили и обмыли твои с Мишей косточки до стерильного блеска, — смеюсь я. — Так что смысла переживать по этому поводу уже нет, а тем более отказываться. Если бы мы с Мишей думали о том, что кто о нас подумает и скажет, извелись бы уже до смерти. Отступать нет смысла. И сдаваться тоже. Вон, Миша, отступать не собирается, судя по его решительному виду.
— Это точно, я буду только наступать, — улыбается мой друг, глядя на Светлану.
— А ты не думай, что я просто так сдамся, — в тон ему отвечает она.
Это они сейчас про работу или…
— Конечно, не думаю, — подмигивает он ей, — я даже надеюсь на контрнаступление.
Упс, нам пора сматываться, раз тут назревает такая «заварушка».
— Ну, если у вас тут такие военные действия намечаются, то мы с Катюшей тоже пойдем замутим какую-нибудь интервенцию, — смеюсь я и показываю своей Конфетке знак глазами, мол «пора нам оставить наших друзей наедине».
— Ну ты, пошляк, — обвиняет меня Катя, когда мы не спеша топаем в наш с ней номер. — Интервенция. Придумал же.
— А что я такого сказал? — делаю невинность на лице. — Это слово, между прочим, я по телеку слышал. Так что обвиняй в пошлости не меня, а наше ТиВи, — отбиваюсь я от обвинений, а сам не выдерживаю и задаю вопрос, который не дает покоя. — А что ты такого сказала Свете, что она сразу повеселела?
— Рассказала, как мы с тобой познакомились, — с хитрым смешком отвечает она. И, видимо, разглядев в моей физиономии легкий шок, озорно добавляет. — А потом еще тот эпизод в бильярдной.
— Вот так, значит? Расписала меня жутким монстром? — обиженно хмурюсь я, когда мы уже заходим в наш номер.
Катя поворачивается ко мне, обнимает и прижимается щекой к моему плечу.
— Мой любимый монстр, — шепчет она. — Шучу я, не это я сказала. Попросила Свету дать Мише время, он все сделает правильно и не обидит. Ведь так? — она отстраняется и смотрит на меня с надеждой. — Он ведь любит ее?
— Любит, — улыбаюсь я и целую свою прекрасную золотистую кучеряшку. — Я тоже тебя люблю, поэтому пойдем уже в кроватку, я сделаю тебе нежный массажик полупопий.
***
Просыпаюсь на самом интересном месте своего эротического сна и понимаю, что сон был наполовину явью. Моя сладкая Конфетка живенько интересуется моим по-утреннему взбодрившемуся парню, пуская в ход пальчики. И это после вечернего трехчасового сексуального марафона. Оказывается, она хочет продлить это чудесное действо и утром. Отлично, я только «за».
Окончательно проснувшись, одним молниеносным движением подминаю под себя нежное ее тело и приступаю к сладостной прилюдии.
— Кирюш, — шепчет мне она, — ты зачем это сделал? Я хотела его попробовать… Ты же целуешь меня ТАМ.
Вторым молниеносным движением переворачиваюсь на спину, увлекая ее на себя.
— Пробуй, — хрипло шепчу я, уже не имея возможности унять свое учащенное сердцебиение и воздухопоглощение.
Катя осторожно начинает ласкать меня.
— Я не умею, — говорит она, задумчиво глядя на мое возбужденное тело. — Но тут, видимо, не так сложно. Только… — она переводит серьезный взгляд на мое лицо. — Не хватать за затылок и не тыкать меня в него! Понял?
Я демонстративно забрасываю руки за голову и согласно киваю. Она нерешительно приступает к исполнению своего интимного наступления на меня, полностью отдавшегося в ее власть.
— А подсказывать можно? — задыхаясь от наслаждения, с надеждой спрашиваю я.
— Нужно, — отвечает она. — Говори, как и где тебе хорошо.
Быстрый инструктаж и вот я уже улетаю в блаженстве, когда чувствую нежные прикосновения к тем самым точкам, которые доводят меня до оргазма за считанные минуты. Рычу от удовольствия, а потом притягиваю ее к себе и целую.
— Только не заставлять и даже не намекать. Сама, если захочу, буду делать, — четко оговаривает она свои условия, когда я, наконец, смог оторваться от сладостного целования ее улыбающегося личика. И продолжает серьезно, заглядывая мне в глаза. — Будь, пожалуйста, всегда тем любящим, внимательным, заботливым и нежным, которого хотелось бы так зацеловывать во всех эрогенных зонах.
— Понял. Намекать нельзя, а заслужить можно, — делаю я выводы, поглаживая и бережно прижимая ее к себе. Ловлю себя на мысли, что безумно рад тому, что несмотря на мое безобразное поведение при нашей первой встрече, она все-таки решилась на такие довольно смелые ласки. Значит, все у нас будет и будет все очень хорошо.